Нити разрубленных узлов - Иванова Вероника Евгеньевна

— Если со мной что-нибудь случится, вы все… Весь этот город будет стерт с лица земли!

Охотник пожал плечами:

— Может быть. А может, и нет. Не думаю, что Золотое звено, даже самое драгоценное из всей Цепи, стоит народных волнений на границах Дарствия.

— Хотите проверить?

Он подумал и честно ответил:

— Нет. — А потом добавил: — Убирайтесь отсюда.

Женщина снова протянула руку к столу, но охотник покачал головой:

— Выбирайте, что вам нужнее, — эти безделушки или ваша жизнь. Причем выбирайте быстро.

Она гневно раздула ноздри, грозно посмотрела на всех нас и вместо ответа выскользнула в дверь. А Иттан несколько вдохов прислушивался к звукам, доносящимся из коридора, пока шаги оскорбленной беглянки не затихли окончательно.

— Ее нужно было отпустить? — спросил я, стряхивая с кожи остатки странно мягких трубок, похожих на полые травяные стебельки.

— Убийство ничего не решило бы, — наставительно заметил охотник.

— Количество твоих врагов уменьшилось бы на одного. Разве этого мало?

— Поверь, у меня их столько, что я даже не замечу разницы. Да ты и сам все слышал.

— Слышал?

Он подмигнул:

— Хотя удачно притворялся спящим.

— Я вовсе не…

Иттан хлопнул меня по плечу, поворачиваясь к Лус, все еще сидящей на полу.

— И ты тоже слышал, как я понимаю?

— Благодарить не буду, не надейся, — буркнул демон.

— А зря. Думаю, твои сородичи дорого бы заплатили даже за обрывок этого разговора.

— Предлагаешь обогатиться на продаже страшной тайны?

— Предлагаю решить, что с ней делать дальше.

Она — или все же он? — поднялась, пошатываясь:

— Проще всего — забыть.

— А мне почему-то кажется, что все здесь собравшиеся никогда не слыли любителями простых путей, — улыбнулся охотник, и я только теперь заметил, что по молодому лицу пролегли глубокие морщины.

Иттан выглядел усталым, почти изможденным, совсем не так, как полагается вечно всемогущему охотнику на демонов, а это значило, что обратно на свои места вернулось далеко не все.

— Что с тобой случилось?

— Ты о чем?

— Выглядишь плоховато.

— Много сил ушло на открытие портала, чтобы притащить сюда эту балаболку.

— Ты в одиночку сделал портал?

— Ну как сказать…

— В одиночку? — зло фыркнул демон. — Ври больше!

— Хочешь вступиться за своих? Давай. Может, я даже проникнусь и отпущу всех восвояси.

Белокурая голова качнулась из стороны в сторону.

— Не хочу. Они сами выбирали эту дорогу.

— Но у них все еще есть шанс вернуться домой. А у этого несчастного шансов больше нет, — разжал кулак Иттан.

Демон бросил короткий взгляд на светящийся флакон и отвернулся.

— Скоро все твои сородичи окажутся пленниками этого мира. Навсегда. Но если их предупредить…

— Я тоже не могу вернуться.

И самый рассеянный наблюдатель заметил бы в этом ответе нечто намного большее, чем сожаление, но охотник не отступил от намеченной цели:

— А другие?

— Они не поверят, пока не станет слишком поздно.

— Что ж, — вздохнул охотник, ставя флакон на стол. — Значит, надо их заставить.

— Поверить?

— Уйти.

Демон настороженно сощурил глаза:

— Зачем это нужно тебе?

— Причин много. Ну вот хотя бы такая: если мне суждено стать последним в своем деле, пусть и само дело закончится вместе со мной.

— Не хочешь делить славу?

— Не хочу делить ее с кем попало. На всех все равно не хватит. А вот на двоих или троих…

— Так на двоих или на троих? — уточнил демон.

— Я не хочу, чтобы мой мир превратился в тюрьму для всех его обитателей, — без тени улыбки сказал охотник. — Ты, уверен, не хочешь, чтобы твои сородичи погибли здесь все до единого.

— Итого двое есть, — загнул пальцы демон.

И они оба как по команде посмотрели на меня.

Обычно так делают, когда хотят получить вполне определенный ответ, — это я понимал. Но никак не мог придумать, что именно ответить. Они ведь продолжали жить в мире, общем для них обоих. Они понимали и принимали доводы друг друга. Они смогли договориться, потому что видели перед собой одно и то же.

А я?

Цепь одушевления истребит демонов? Хорошо. Цепь одушевления заставит всех людей служить единой цели? Тоже неплохо. Конечно, в зависимости от цели. Кто-то смирится. Кто-то восстанет. Каждый все равно сделает свой выбор. Но выбор делают, когда есть что класть на чаши весов.