Основатель - Бычкова Елена Александровна

– Зачем ты приходишь?

– Не могу оставить родича.

Когда-то ей казалось, что она любит брата Иована, потом – что жалеет. И наконец все прошло, остался один долг.

Оборотень улыбнулся, и на его лице появилось задумчивое выражение.

– Женщина и волчица по сути своей очень похожи. И та и другая – отважны, преданны и заботливы.

Рогнеда почувствовала, как ее сердце сжалось на мгновение.

– Если ты так беспокоишься о моей участи, можешь остаться сама. В каждой женщине живет волчица. – Оборотень протянул руку и коснулся гривы ее волос. – Но цивилизация надела на тебя намордник и поводок. Ты заперта в человеческом теле, словно в конуре, и не можешь подать голоса. Ты думаешь, что можешь превращаться в волка, и поэтому свободна?

Рогнеда тряхнула головой, сбрасывая его руку. На нее давно не действовали его слова искушения и не волновали прикосновения. Она осталась равнодушна.

– Я знаю, почему вы не пускаете к нам молодняк, – продолжил оборотень, начиная раздражаться из-за ее безразличия. – Боитесь, что они предпочтут вольную жизнь с нами вашим нудным нравоучениям. Вы держите их в клетках.

– Мы по-разному понимаем волю. – Женщина повела плечами, чувствуя, что грязная, затхлая берлога начинает угнетать ее. Давить. Хотелось быстрее вырваться в лес, на свежий снег. – Здесь все сгнило. Как эти шкуры. Ты снял их со своих братьев?

– С тех, кто не подчинялся мне, – проворчал Велед и пояснил с оттенком гордости: – Это законы стаи.

– Да, ты живешь в стае. А я – в семье. – Осторожно переступая по грязному полу, Рогнеда подошла ближе к выходу.

– Зачем ты пришла? – повторил он, проницательно глядя на нее. – Тебе ведь что-то от меня нужно?

– Основоположник вернулся, – ответила она просто.

Велед запустил пальцы в серые волосы, сел на скамью, усмехнулся, посмотрел по сторонам, словно впервые видя свою берлогу. И она, точно повинуясь его взгляду, стала меняться. Расширились стены, превращаясь из закопченных досок в светлые, золотистые бревна, ушел вверх потолок, пропуская в дом прохладный, чистый воздух. На полу появились зеленые еловые лапы, пахнущие свежо и морозно. Развернулась широкая лестница, ведущая на нижний этаж. Оттуда повеяло душистым теплом и послышалось потрескивание печи. На белые лавки легли пушистые шкуры северных оленей.

– Так тебе легче? – спросил оборотень, с улыбкой глядя на женщину.

Отделившись от своих диких лесных братьев, вриколакос утратили большую часть магии, и каждый раз, видя нечто подобное, Рогнеда не могла сдержать удивления.

– Тогда давай поговорим.

Он и сам изменился. Его одежда и волосы стали чистыми. Звериная натура, казалось, скрылась глубоко в душе.

– Вы знаете, что можете найти здесь убежище. Мы дадим вам защиту.

– Благодарю, но мы сами можем защитить себя. – Рогнеда села на скамью, вдыхая запах леса, хвои и теплых шкур. – Я пришла не за этим. У тебя, я знаю, был амулет защиты от чужих мыслей…

– Волчий Глаз… – произнес он задумчиво.

– Ты можешь дать его мне?

– Это не слишком надежный оберег.

– Знаю.

Несколько мгновений Велед пристально смотрел на женщину. Потом решительно поднялся с лавки:

– Ну, раз он тебе нужен, пойдем, поищем.

Он первым выскользнул из дома, перевоплотившись. Рогнеда последовала за ним, тоже принимая волчье обличье.

Лес неуловимо преобразился. Глубокое беззвучие сменилось ровным гулом ветра среди стволов. Сумерки сгустились, мягким бархатом укрывая землю. Запахи стали острее и ярче.

Они бежали рядом. Две молчаливые серые тени.

Снегопад прекратился. В воздухе закружили яркие, враждебные запахи. Опасность, спящая днем, зашевелилась, и с минуты на минуту была готова проснуться. Казалось, деревья оживали, со скрипом вытягивая застывшие сучья, стараясь зацепить бок волчицы. Стряхивая снег, поднимали тяжелые лапы, чтобы не дать ей укрытие. Этот лес был враждебен ей так же, как и его обитатели.

Сумерки укрывали серое легкое тело, но ее запах плыл следом и, не спеша развеяться, выдавал Рогнеду.

Она миновала поваленные деревья и вдруг уловила слева быстрое движение. Стремительную тень, метнувшуюся за кустами. А спустя секунду послышался вой. Это были не протяжные певучие голоса волков – казалось, невидимые существа издеваются, плохо изображая напевы зверей. Они хрипели, сипели, вопили, хохотали, как гиены, и угрожающе бормотали.

Шерсть на спине хищницы поднялась дыбом. В темноте Рогнеда уже видела поблескивающие искорки глаз, черные силуэты. Не люди… не волки.