Принц драконов - Роун Мелани

Она высвободилась из объятий мужа и посмотрела ему в глаза.

— Я ни разу не сумела выносить ребенка, а не беременела с самого Великого Мора. Я не смогу дать тебе сына, Рохан, и мы оба знаем это.

— Перестань. Мы оба молодые и сильные.

— Тебе нужен наследник. Он тяжело вздохнул.

— Я верю, что все будет в порядке, но если дойдет до этого, моим наследником станет Мааркен. Перестань терзать себя, Сьонед…

— Как я могу? Рохан, я изучила закон о престолонаследии. В нем ничего не сказано о том, что наследник должен быть непременно сыном твоей законной жены… Достаточно и того, чтобы ты официально признавал его своим сыном.

— Сьонед! — Он грубо схватил ее за плечи. — О чем ты говоришь?

— Я не отказываюсь быть твоей женой и принцессой. Но тебе нужен наследник.

Рохан пристально посмотрел на жену.

— Значит, ты готова послать ко мне в постель какую-нибудь девушку, а потом следить за тем, как она носит моего ребенка? Неужели ты способна на это, Сьонед?

— С меня достаточно твоей души и твоего ума…

— И моего тела. Всегда. Только ты. Скажи мне, что ты никогда не пойдешь на это!

— Пойду… — прошептала она сквозь слезы.

— А что будет после того, как родится ребенок? Ты отошлешь его мать прочь? Или оставишь здесь и будешь наблюдать за тем, как мать моего сына берет над тобой верх? Ты подумала об этом, глупышка? Хочешь сделать из меня второго Ролстру?

— Подумала. Рохан, я не смогла бы отдать тебя…

— Вот нехорошо. Мне этого достаточно. Однажды мы подарим друг другу сына. Сьонед, я не хочу ребенка от другой женщины. Я не смог бы смотреть на сына, у которого не было бы твоего лица и твоих глаз;. — Он заглянул в эти прекрасные, сомневающиеся зеленые глаза и тут же утонул в них. — Неужели ты не понимаешь, что все остальное не имеет значения? Мне достаточно тебя. Ты дороже всего, что у меня есть. Ты моя жизнь.

Решив доказать это единственно возможным способом, он опустил Сьонед на мох и овладел ею под журчание близкого водопада. Она немного поплакала. Слезы были сладкими от любви к Рохану и горькими от мысли о том, что она не может родить ему ребенка. Потом принц прижал ее к груди; рыжие волосы Сьонед окутывали их обоих, словно покрывало. Когда жена наконец успокоилась, Рохан приподнялся на локте и посмотрел на нее. Годы жизни в Пустыне покрыли ее кожу золотистым загаром, а волосы слегка выгорели. Все это делало ее глаза еще выразительнее, чем прежде. Каждая черта ее царственного лица дышала гордостью, уверенностью в его любви и в себе самой как принцессе. В девушках Сьонед была очень хорошенькой, но зрелость превратила ее в одну из самых прекрасных женщин, которых он когда-либо видел. Рохан провел пальцем по изящному изгибу ее плеча и нежно улыбнулся.

— Женщина, кто сказал тебе, что я могу лечь в постель с кем-нибудь другим? Мне трудно угодить. Я люблю только рыжих, длинноногих и зеленоглазых…

— Ну и дурачок, — с осуждением сказала она.

— Я знаю, — согласился он, довольный тем, что на лице Сьонед вновь появилась улыбка. — Ты помнишь то лето? Я много раз пытался затащить в постель одну девушку… — Сьонед насмешливо фыркнула. — Перестань смеяться!

— буркнул Рохан. — Никогда не забуду твоих издевательств! Неужели ты могла бы еще раз подвергнуть меня такому унижению?

— Могла бы. Ты стал слишком зазнаваться, милорд принц-дракон!

— Сьонед, перестань щекотать меня! Сьонед!

Наконец они успокоились, и у Рохана отлегло от души. Они открыли бутылку вина и осушили фиронские кубки, слушая шум водопада и любуясь звездами. И все же принц продолжал ощущать смутное беспокойство. Законность сына волновала его меньше, чем способность управлять страной. В самом деле, законный сын принца мог оказаться полным тупицей, а незаконный — обладать всеми талантами, необходимыми государю… Но Рохан не допускал и мысли о другой женщине, тем более о том, чтобы произвести с ней сына…

Нет, решено: его наследником будет Мааркен. А если Чейн и Тобин решат, что их первенцу лучше править Радзином, то на этот случай остаются двое младших племянников — Сорин и Андри. Что бы ни случилось, но после Рохана Пустыней будет править принц из дома Зехавы.

Гораздо позже, когда они со Сьонед уже поднялись наверх, Рохан понял, что смирился с неизбежным. Скорее всего, у него никогда не будет собственного сына…

Глава 20

Принцесса Янте сорвала с пергамента печать отца, поглядела на дату, нахмурилась, но тут же вспомнила о безвременно почившей Палиле, боявшейся морщин, и постаралась разгладить лицо. Однако подавить досаду оказалось не так легко: письмо шло из замка Крэг целых десять дней! То зимние снега, то весенние разливы рек, то летняя жара, то осенний дождь, не говоря о горных обвалах, бандитах или простом невезении… Как бы ни торопились курьеры, они никогда не могли угодить ей. Вето, наложенное Андраде на замки Крэг и Феруче, было большим неудобством. Но Янте напомнила себе, что послания, которыми обменивались отец и дочь, все равно нельзя было доверить никакому «Гонцу Солнца» — даже отравленному дранатом, вроде Криго.