Новые боги - Бычкова Елена Александровна

Ступеньки поскрипывали под тяжестью шагов, бледный свет, падающий на лестницу, становился ярче. Похоже, в доме давно не жили, его стены и полы издавали слабый запах сырости и тления. Клочья паутины свисали с потолка.

Комната, открывшаяся взглядам некромантов, казалась небольшой, но в отличие от лестницы чистой и обставленной с показной роскошью. Вся мебель была инкрустирована серебром. На шкафу, сундуках, стоящих у стен, на стульях и даже по доскам пола вился замысловатый узор в виде цветов и листьев. На полках стояла массивная серебряная посуда. Белый металл празднично блестел на свету.

За столом, стоящим напротив входа, сидели двое.

Девушка в белом простом платье — Беатрикс Лудэр. Прекрасная, тонкая, изысканная. Ее золотистые прямые волосы спускались почти до самого пола. Лицо с высоким лбом, невинными ярко-голубыми глазами и алыми губами напоминало цветущий лик женщины с гобелена «Дама с единорогом».

На ней не было ни единого украшения, только левую руку обвивал браслет в виде черной змеи. И, присмотревшись, можно было понять, что рептилия живая — она поворачивала головку и высовывала длинный раздвоенный язычок. Естественно, это была не настоящая болотная гадюка, а один из стихийных духов, принявший подобный образ. Почуяв входящих некромантов, он повернулся к ним и угрожающе зашипел.

Кристоф бросил на него оценивающий взгляд и понял, что это не боевая сущность, а что-то мелкое — скорее всего советник.

Второй лудэр — широкоплечий, смуглый мужчина — был полной противоположностью ангельскому образу Беатрикс. Его умное, волевое лицо с крючковатым носом, большим насмешливым ртом и густыми сросшимися бровями пересекал длинный шрам, оставленный лично Кристофом во время последней встречи с господином Ругертом. И некромант с удовольствием заметил, что рубец не спешит заживать.

Оба лудэра молча смотрели на приближающихся врагов.

Колдун подвинул стул для Макетатон, на который она опустилась поистине с королевским величием. Сел рядом. Луи отошел к окну и устроился на подоконнике, словно показывая, что не собирается ни мешать, ни помогать переговорам. Что бы некроманты и заклинатели ни хотели сказать друг другу, они должны были найти нужные слова сами.

Пауза затягивалась. В тишине слышалось лишь громкое шипение змеи. Враги продолжали смотреть друг на друга через стол. Напряженно, изучающе, холодно. У всех хватало силы воли, чтобы отключиться на время от ненависти друг к другу, а, быть может, на некромантов и заклинателей успокаивающе действовало присутствие телепата.

— Странно видеть вас так близко, — произнесла наконец Беатрикс своим изумительным, чарующим голосом, разбивая ледяное молчание, — и не готовиться немедленно отразить нападение.

Она предпочитала следовать не официальному этикету, а говорить то, что думает. Впрочем, это было особенностью всех представителей клана лудэр. Вольфгер упоминал, что необходимость говорить только правду — плата заклинателей за общение с духами. Те будто бы не терпели любой неискренности в мыслях и поступках.

На неподготовленных эта открытость иногда производила ошеломляющее впечатление. И нормально общаться с ними могли только даханавар, которые просто не обращали внимания на подобные мелочи. Представители остальных семей чаще всего испытывали раздражение, когда слышали правду о себе, произнесенную в лицо.

— Мы не думали, что вы придете после случившегося, — продолжила девушка, поглаживая змею по голове.

— Ты имеешь в виду смерть ревенанта? — спросил Кристоф, заметив, какими красивыми рубиновыми огоньками светятся глаза рептилии. — Это, конечно, печально, но не думаю, что она может еще сильнее ухудшить наши и без того непростые отношения.

— Думаю, что может, — с ноткой печали произнесла Беатрикс.

— Неужели? — чуть улыбнулась Макетатон.

— Ревенанты погибают один за другим. — Девушка посмотрела на змею, и та ответила ей таким же долгим взглядом. — Когда-то эта семья была довольно большой, но теперь осталось всего несколько человек.

— По-моему, мы собрались здесь, чтобы заключить перемирие, — сказал колдун, призывая на помощь все свое терпение. — Какое отношение смерть дальних родственников Корвинуса имеет к нашим делам?

— Ты не понимаешь! — резко и зло вмешался Ругерт. — Некроманты вообще понимают очень мало, от этого все ваши беды. Но вы никогда не можете остановиться и посмотреть, что происходит вокруг. Вам надо довести до состояния трупа все, что может двигаться и дышать.