В погоне за мечтой - Связина Ольга

А вдруг он не станет извиняться? Паническая мысль заставила вздрогнуть – будто прижгла пониже спины каленым железом. Решит, что прав… А мне упрямство не позволит первой на мировую пойти. Тем более что в данном случае права я!

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге, с подносом наперевес, возник растрепанный запыхавшийся Лаврентий. В огромной миске с прозрачным бульоном плавали добрых полкурицы, рядом радовали взор три ярко-красных яблочка. Судя по времени отсутствия, он выследил и собственноручно пристрелил несчастную несушку из лука, после чего освежевал… пардон, ощипал тушку, разделал и сварил, пристально следя за огоньком.

– Тс! – Я прижала палец к губам и кивнула в сторону умывального столика, заваленного каким-то тряпьем: – Поставьте!

– А…

– Сбросьте на пол.

Каким-то чудом удерживая поднос одной рукой, Каменный гость аккуратно свернул те самые, условно чистые, но очень мятые запасные брюки, переложил на стул, после чего сгрузил свою ношу на столик и замер, глядя на меня с каким-то странным выражением.

– Ну, что еще?

– Госпожа чародейка, а что это у вас?.. – он жестами изобразил что-то вроде пружин, торчащих из своей головы: – С волосами?

– Пустяки, бандитское лезвие, – отмахнулась я, чувствуя себя до невозможности лихой. – Покушение не удалось, но совсем без потерь, как видите, не обошлось.

– А… Поздравляю!

– Спасибо…

– Сложно было с ним справиться?

– …С кем, бога ради?!

И граф охотно пояснил. По мере его рассказа у меня поднялись дыбом остатки волос не только на макушке, но и над ушами, и даже челка! Об источнике дезинформации гадать не приходилось: придворные быстро поняли, кто в нашей компании «самое слабое звено» и за пряник готов выдать все государственные секреты – если, конечно, не предупредить его заранее, что нельзя.

Так я и поступила, строго-настрого наказав Иану, чтобы он ни под каким предлогом не выдавал, куда, с кем и на какой срок я поехала.

«А что мне тогда говорить, если будут спрашивать?» – удивился он.

«Расскажешь какую-нибудь сказку!» – беспечно отмахнулась я.

И ведь знала, что эльф при всей его одухотворенной внешности начисто лишен воображения! Вернее, музыкальные импровизации он создавал просто гениальные – а вот игра словами никак не удавалась. Может, еще и потому, что русский не был для Иана родным? И почему во время «похода» мне пришло в голову рассказывать «детишкам» на ночь именно эту сказку, а не какую-нибудь народную!

В общем, пока король, «желая отдохнуть от важных и сложных государственных дел», «уехал в монастырь» (из отца Михаила, видно, тоже выдумщик неважный), я, чтобы попусту в комнате юбку не просиживать, отправилась на встречу со злобной Восточной ведьмой – приструнить ее за творимые безобразия. Разговор предполагался на повышенных тонах, так что я оживила и взяла с собой для моральной поддержки пустые рыцарские латы, которые ходили и глухо говорили, точно настоящий человек… с ведром на голове. Чучело увязалось само. Дорогу показывал крупный лесной кот (ну, не смогла я на пальцах объяснить, что такое «лев»)…

Там было все: пчелы, вороны, волки… и летучие собаки. В конце концов добро неизбежно победило – с чем меня и поздравляли встречные доброжелатели. А вовсе не то, о чем я подумала… Хотя скоро и это станет заметно.

Заслушавшись рассказом о собственных приключениях (интересно, придворных не удивило, что оставшийся во дворце эльф так хорошо осведомлен о происходящем за тридевять земель – или мы с ним находились в постоянном телепатическом контакте?), я сама не заметила, как стянула с подноса румяное яблоко и запустила в него зубы. Куриный бульон испускал одуряюще-аппетитные ароматы. Увлекшись, Лаврентий принялся бегать по комнате и размахивать руками, изображая действие в лицах. Громкий голос, дразнящий запах или яблочный хруст над ухом непременно должны были разбудить Орлетту – она не заставила себя долго упрашивать. Потянула носом, открыла глаза – и, кажется, обрадовалась увиденному.

Хотелось, чтобы проснувшаяся девушка первым делом почувствовала не боль, а зверский голод – и ожидания меня не подвели. Рыцарша набросилась на еду, точно дикий волк: в три глотка выпила бульон, вцепившись зубами в курицу, расправилась с ней в один момент, а яблоки уничтожила буквально в два «хрусь», после чего уставилась на недоеденную половинку в моей руке с таким вожделением, что кусок застрял в горле.