Взгляни на меня - Чепенко Евгения

— А ты не спишь?

— Нет.

В окно ворвался легкий влажный ночной ветер.

— Илья.

— М?

— Если бы не тот громила, я бы с тобой сейчас не разговаривала.

Он не ответил.

— Илья.

— А?

— Почему кольцо было в кровати?

— Это не самая приятная тема для беседы.

— А все-таки, — настояла я и услышала тяжелый вздох.

— Это моя кровать была.

— Ты на ней умер, да?

— Нет.

— Тогда как?

— Ты всегда такая настырная?

— Нет. Только когда мне очень хочется чего-то. Ответишь?

— Тебе спать на этой кровати еще.

— Да мне без разницы, ты же рядом и вроде как мой хранитель.

Я услышала легкий смешок.

— Труп мой туда положили, после того как из реки вынули.

— Из реки?

— Угу.

Плотина памяти, пропускавшая раньше только ручеек воспоминания, прорвалась, и хлынул сильный поток. Река. Илья. Противный дед Федосей. Я как ошпаренная подскочила на месте.

Глава 7

За доли секунды его обеспокоенное лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Ласковые зеленые глаза внимательно вглядывались в мои черты. Теплые ладони придерживали за плечи.

— Я вспомнила! Ты — Илья!

Черная бровь удивленно приподнялась.

— Нет. Не в том смысле, что имя забыла. В смысле я тебя видела, точнее себя в тебе… — Я запнулась. — Короче, ты спасал тех людей на этом, как его! Дощаник! А дед Федосей, его дочка и потом еще кто-то… они тебя утопили… от страха. И там еще лошади были… и остров, и водоросли… — У меня закончился воздух, я глубоко вздохнула.

Илья молчал, только нахмуренные брови выдавали его беспокойство.

— Где ты это видела?

— Во сне. В день поездки. Это правда все? Да?

Он обнял меня. Сейчас я ощутила его тело каждой клеточкой своего, оно казалось таким реальным и живым.

— Что еще ты видела?

Я во всех подробностях описала свое странное сновидение. С каждым словом Илья становился мрачнее тучи.

— Так это правда? — закончила я.

Он никак не отреагировал на мой вопрос, хотя этого и не требовалось. Я уже знала ответ, чувствовала. В груди теснилась смесь странных эмоций: благодарность за многочисленные спасения меня, моей семьи, и сочувствия его боли, которую он пережил когда-то и сейчас волей неволей по моей вине вспоминал. Никогда ни к кому не испытывала такого. Это как впервые в жизни выпить бокал Кагора терпкого, густого, сладкого. Вина меж тем перевернула жалость в безграничную нежность.

Никогда не думала, что стоять вот так посреди ночи в объятиях малознакомого парня, так приятно!

— Сколько тебе лет?

— Фактически или физически? — он положил подбородок на мою макушку.

— И так, и так.

— Двадцать было, сто пятнадцать минуло. Отец тогда как раз "Ниву" с города привез. Девяносто пятый год был.

Я нахмурилась.

— В магазин в том году приносили собрание номеров за три года.

Илья засмеялся.

— Ну вот, а я думал, буду знаниями сейчас блистать, рассказывать что такое, да как…

Я оторвалась от него и взглянула в лицо.

— Ты всегда беззвучно смеешься?

Он пожал плечами.

— Ложись спать. Утром поговорим.

— Не хочу спать.

Илья озорно прищурился.

— Сама ляжешь или мне заставить?

Я вспомнила эпизод на кухне, трех громил и решила, что лечь лучше по собственной воле. Надежнее как-то. Я гордо вздернула подбородок, развернулась и рухнула на раскладушку, о чем последняя не преминула известить весь двор жалобным скрипом. Илья исчез из поля моей видимости, не было слышно ни звука, но в душе жила твердая уверенность, что он сейчас посмеивается над "охраняемой". Ну и ладно. Постараюсь уснуть.

Сквозь дрему я ощутила нежное прикосновение к щеке. Замутненное сознание точно знало, что этого прикосновения опасаться не стоит, оно принадлежало самому замечательному человеку (или не человеку) в мире. Колечко на шее вторило теплу ладони Ильи. А потом я вновь погрузилась в знакомый колодец и падала, падала, падала…

— Машка! Маша! Блин! Маш! Кончай дрыхнуть! Солнышко встало!

Я нехотя приоткрыла один глаз. Надо мной возвышалась торжествующая бодрая Танька.

— Чего тебе? — просипела я и накрылась простыней с головой.