О пользе проклятий - Панкеева Оксана Петровна

– Если проблема только в этом, то я дам тебе на прощание хорошего яду. И не переживай. Кстати, большинство девушек так поступают. Раз дракон до сих пор не отравился, это позволяет предположить, что жертвы свои он все-таки не ест.

Ольга подняла глаза и посмотрела на Шеллара с некой одобрительной озадаченностью, как обычно, когда король выдавал какие-нибудь неожиданные выводы. И задала вопрос, который вдруг почему-то пришел ей в голову:

– А что бы вы сделали на моем месте? Если бы вас отправили… в качестве жертвы?

– Я? – Теперь озадачен оказался его величество. Он даже подумал некоторое время, прежде чем ответить. – Ну, знаешь, я же все-таки мужчина. Пожалуй, я бы одолжил у Элмара его штурмовое копье, которое все равно ржавеет без дела, и постарался подороже продать свою жизнь. Я, в отличие от тебя, не боюсь умереть больно.

– А это разрешено? В смысле – брать с собой оружие? – изумилась Ольга.

– Насколько я знаю, это не запрещено. Значит, можно. В любом случае последняя просьба – это одно из тех желаний, которое обязаны выполнить, и, если кто-нибудь догадается об этом попросить, я непременно разрешу. Только штурмовое копье ты не поднимешь. Я и то с трудом удерживаю с ним равновесие.

– А как же вы с ним управляетесь?

– Никак. Я с ним вообще не умею обращаться. С холодным оружием у меня те же проблемы, что и у тебя. Я удивительно бездарен в этом отношении. Меня много лет честно пытались чему-то научить – всех принцев обязательно учат хотя бы классическому фехтованию, – но наставники приходили в отчаяние. И кузен Элмар тоже. Он до сих пор не понимает, как можно не уметь владеть мечом. А что, тебе понравилась моя идея? Или все-таки предпочтешь порцию яда?

– А какая разница? – дрогнувшим голосом отозвалась Ольга и в который раз открыла пустой портсигар.

– Ну чего только не бывает на свете?! А если победишь? Вдруг этот извращенец не может сражаться с девушками или еще там чего? Вернешься домой и заживешь как прежде.

Это «как прежде» стало для девушки последней каплей, после чего она не выдержала и просто взорвалась:

– А зачем? На кой оно мне надо? Опять возвращаться в эту квартиру с придурочными соседями, на эту работу с козлом-начальником, таскать этот конченый чепчик и передничек… Как меня все достало! – Она шмыгнула носом и продолжила срывающимся от слез голосом: – Достала эта вонючая печка, которую надо топить дровами и которая все время коптит! И эти сволочные соседи и их «порядочные» бабы, которых мне иногда хочется перестрелять! И козел-начальник, который так и норовит полапать! Ненаглядные сотрудницы, которые надо мной смеются! Ваши дурацкие традиции, по которым я не могу ни одеться, как мне нравится, ни пойти, куда мне хочется, ни закурить, когда мне надо! Это платье, в котором я путаюсь, и этот траханый чепчик, будь он проклят! Ну почему я не воительница, не волшебница, не бард, на худой конец! Им хоть одеваться можно, как хочется! То же самое дерьмо, что и дома, пожалуй даже хуже! Пусть меня лучше съедят или вернут домой, к моему родному маньяку, чем жить в этих ваших Средних веках!

Голос отказался повиноваться окончательно, и Ольга просто разревелась, спрятав лицо в ладони.

– Ну, вот так бы и раньше, – сказал король. Он подошел, присел на подлокотник ее кресла и обнял за плечи. – С этого и надо было начинать, а не рассказывать увлекательные сказки о господине Холмсе. Поплачь как следует. Вот так. Могу даже подставить тебе плечо, если желаешь, только подвинься чуть-чуть. Мы с тобой отлично уместимся в одном кресле. Я, конечно, не такой мягкий и удобный, как Элмар, но в мои кости тоже вполне можно поплакаться.

Ольга послушно подвинулась, уткнулась в королевский камзол и зарыдала еще сильнее. Его величество терпеливо дождался, пока девушка притихнет, и протянул ей носовой платок, точно так же, как тогда, во дворе у Элмара.

– Не вытирай нос рукавом, – полушутя сказал он. – Что это у тебя вечно нет носового платка? Точно как у Жака. Вы с ним не родственники, часом? Должен сказать, мне давно не приходилось утешать плачущих женщин. Последний раз я утирал нос рыдающей даме лет пятнадцать назад или даже больше, когда учился вести допрос потерпевших. Ты приводи себя в порядок, а я схожу в кабинет к Жаку, принесу тебе сигарет и заодно самогона, а то коньяк у нас кончился. Будешь самогон? Я так и думал. А потом сядем и спокойно поговорим.

Шеллар выбрался из кресла и направился к кабинету, легко перешагивая через две ступеньки. Ольга, старательно вытирая кружевным платочком зареванные глаза и распухший нос, следила, как король набирает код замка и скрывается за дверью. Думала Ольга о том, что ведет себя позорно и недостойно, развесив тут сопли в три ручья, что придворные дамы – круглые дуры, раз не могут по достоинству оценить такого удивительного мужика, своего короля, и о том, где бы себе взять хоть немножко мужества и самообладания, как у его величества Шеллара III, с улыбкой ожидающего свержения в конце Золотой луны.