Дети Великой Реки - Киз Грегори

— Нет, нет! — Ангата отчаянно замахал руками. — Ты упомянул тех, кто живет рядом с нами, близких нашему сердцу людей. Но ведь есть еще и те, кто живет далеко на границе лесной страны, около больших травяных морей, с которыми у нас нет родственных отношений. Они отказываются от всех наших приглашений приехать на Большое Собрание, на сенокос, на все праздники. И мы им ничем не обязаны.

Перкар хмыкнул.

— Они отказываются от наших приглашений потому, что не решаются ни на минуту оставить без присмотра свои дамакуты. У них буквально на закорках менги, брат мой. Отец один раз дрался против менгов, и мы чуть не потеряли все, что у нас есть. Это был какой-то собранный боевой отряд. Те, кто живет на окраинах, больше приспособлены к войне, чем мы здесь. Они подрубят нас под корень, как пшеницу. А если даже этого не случится и мы каким-то образом одержим победу, у нас за спиной тут же окажутся менги. Тебе-то, наверное, это не грозит, ты заберешь скот и вернешься в целости в Камышовую Долину. А вот у меня нет ни малейшего желания жить вблизи равнин.

— Значит, и Пираку у тебя нет желания получить? — насмешливо сказал Ангата. — Если ты не женишься и не одержишь победу, считай, что ты никогда ничего не получишь.

Перкар поджал губы.

— Мой дед женился на дочери человека, не имевшего ни клочка земли, и, кроме того, дед никогда ни с кем не сражался. Однако купил достаточно земли, что бы устроить там пастбища для тысячи голов рогатого скота.

— Твой дед заключил сделку с Владыкой Леса для того, чтобы отвоевать у леса землю. Такое удается раз за десять поколений.

— Верно. Все так и есть, — сказал Перкар с расстановкой. — А сейчас давай вернемся к работе. Обещаю не рубить конечностей.

— Согласен.

— Что касается головы, поручиться не могу, если ты выболтаешь, о чем мы с тобой здесь говорили.

Солнечный свет густел, постепенно превращаясь в золото, когда Перкар услыхал топот копыт за спиной. Рука его невольно сжала топорище — он все еще чувствовал себя неуютно после недавнего разговора с Ангатой о войне. По иронии судьбы Ангата только что ушел через горы в свои владения, считая, что долг его Шири так или иначе заплачен. А если вдруг случится, что приближающийся всадник какой-нибудь сумасшедший менг, Ангата многое потеряет, пропустив веселое зрелище.

Он узнал черно-рыжего жеребца его брата Хини.

— Эгей, старший брат! — заорал во всю мочь Хини — по голосу легко было угадать, что он чем-то взволнован, да и щеки пылали от возбуждения.

— Ты бы лучше надел седло, — сказал Перкар. — Калечишь ведь так коня.

Хини раздраженно насупился, хотя упрек брата явно не дошел до его сознания, и сразу же стал выкладывать новости.

— Здесь Капака. Отец хочет, чтобы ты пришел его приветствовать. Ну давай, прыгай. — Хини широко улыбнулся. — И уж не посетуй, братец, что без седла.

Перкар кивнул и взобрался на спину лошади позади брата. Десятилетний мальчуган с такими же каштановыми, как у матери, волосами и с тем же орлиным носом, что у Перкара, явно унаследованным от Шири, хотя у Хини нос был пока еще по-детски короткий.

Капака… Зачем я ему нужен? У Перкара свело в животе от страха.

— Ты вырос, Перкар, — сказал старик после того, как по всем правилам ритуала были произнесены приветственные слова и он принял первую чашу воти из рук Шири, но прежде чем поднести ее к губам, он поднял ее, воздавая честь хозяину дома. Капаке было лет шестьдесят с небольшим. Лицо, покрытое темным загаром, было все в шрамах и вместо бороды — щетина. Даже когда он сидел, было видно, что он на голову ниже отца и, значит, на полголовы ниже Перкара. Перкар сидел на полу, как того требовал обычай, — обращаясь к вождю, ты должен смотреть на него снизу вверх.

— Как же, как же. Я отлично помню постреленка, перемазанного грязью с ног до головы. Но то время прошло, и нынче ты стал взрослым мужчиной.

Отец хлопнул Перкара по плечу.

— Ты прав. Лучше него никто не владеет мечом, а работать может с утра до вечера без устали.

— Это хорошо, очень хорошо. Приятно видеть, когда мальчик правильно воспитан. — Капака второй раз пригубил чашу. Затем поставил ее на стол. — Ну а теперь, Шири, я хочу спросить кое-что о твоем стаде…

Внимание Перкара стало рассеиваться. Сейчас отец и Капака начнут сравнивать свои Пираку, не хвастаясь, но достойно, стараясь не забыть ни одной мелочи из своего имущества. Это была такая особая мужская игра, и, конечно, Перкар не имел к ней никакого отношения. Он с любопытством разглядывал людей, приехавших с вождем из его дома в Марауте.