Одиннадцатый легион - Юрин Денис

Волк готовился к долгой и мучительной смерти, но вдруг ему повезло… Болезненно обостренный нюх учуял запах дыма и живой плоти. С трудом перебирая лапами по мокрому мху, он шел на запах человека и обнаружил пару больших кусков мяса, мирно спящих у костра.

Огонь факела и красные тряпки – оружие человека на малолетних щенков и вечно осторожных самок, но не против матерых волков, как он. Он уже давно переступил этот порог, поборол страх, прыгая через костры и охотничьи флажки.

В желтых глазах зверя отражались отблески пламени, кровь вновь побежала по уставшему телу, оживляя одрябшие мышцы. Волк крался к огню осторожно, понемногу ускоряя темп и готовясь к смертельному прыжку. На морде животного заиграл оскал хищника.

Вначале он прыгнет на ближайшего, того, что постарше и явно сильнее, одним точным движением вонзит свои острые зубы в его горло, разрывая артерии и кроша зубами шейные позвонки, затем быстро переметнется ко второму… Если повезет, то тот даже не успеет проснуться. А потом – есть… рвать зубами свежее и теплое от крови мясо…

Волк уже был готов к прыжку, как вдруг что-то насторожило его. В ночном воздухе повеяло опасностью, и он почувствовал, как страх начал проникать внутрь, заполняя все тело. Что-то странное витало в воздухе над поляной. Зверь остановился и принюхался – пахла кровь, кровь того, что постарше. В ней был какой-то давно знакомый, настораживающий, едва уловимый аромат. Но какой? Запах усиливался по мере приближения к жертве, теперь уже он не настораживал, а внушал зверю первородный страх. Волк застыл в нерешительности, быстро перебирая лапами на одном и том же месте и оборонительно щерясь. Он не понимал, что происходит. Внутри его проходила борьба, нет, бушевало сражение голода со страхом. Победил инстинкт самосохранения. Животное, обойдя кругом странного человека, с двойной яростью кинулось на его попутчика. Мечты о жизни, мечты о мясе стали реальностью.

Спустя десять дней стая под его предводительством загоняла пятилетнего лося. Испуганная жертва неслась по лесу, ломая на ходу кусты и сшибая молодые деревья, бежала, напрягая все силы, гонимая страхом и преследуемая многочисленными хищниками. И вот наступил решающий момент – вожак прыгнул на шею жертвы. Лось быстро остановился и поддел на рога летящего в воздухе волка. Распоров вожаку брюхо и раскроив грудную клетку, сохатый побежал дальше, уводя за собою стаю.

Волк лежал на траве, ощущая, как жизнь покидает его через пролом ребер. С каждой потерянной каплей крови приближаясь все ближе и ближе к концу, он снова почувствовал тот странный, едва уловимый аромат, так напугавший его недавно. Но теперь запах исходил от него самого, так пахла его собственная кровь. В последний раз закрывая глаза, волк вдруг понял: «Это был аромат смерти… так пахнет вечность…»

Глава 5

Страна Амазония

Дарк пришел в себя с первыми лучами солнца, безжалостно бьющего по глазам даже сквозь закрытые веки. Наступило утро. Он лежал у давно потухшего костра и пытался понять, что же с ним все-таки произошло. Открыть глаза не решался, боялся боли, которая, скорее всего, хлынет в голову сквозь прорези глаз вместе с солнечным светом. Так уже было в прошлый раз, там, на поле. Боль – злая сторожевая собака, которая не нападает сразу, а загоняет прокравшегося в дом воришку в самый далекий угол жилища и ждет возвращения хозяев. Когда Дарк лежал зажмурившись, то чувствовал лишь легкое покалывание в висках и затылке, но как только открыл глаза, так сразу же ощутил сильные спазмы лопающихся в голове сосудов и нестерпимую резь вновь кровоточащей раны. Кожа лица ощущала остатки запекшейся крови, руки тоже были в чем-то вязком и липком. Медленно и как бы с неохотой он начал шевелиться, сел на траву. Через пару минут боль, как ни странно, ушла, и Дарк решился открыть глаза.

«О боже… лучше бы я этого не делал!» – просвистела в мозгу полная ужаса и отчаяния мысль. То, что предстало перед его глазами, было отвратительной картинкой ночного кошмара. Вся поляна была залита кровью, уже собравшейся в омерзительно липкие сгустки. В двух метрах перед ним в странной, неестественной позе лежало обезображенное, полусъеденное тело Зулика. Лица не было, с верхней части черепа еще свисала пара ошметков мяса и кожи. Правая рука была оторвана по локоть и валялась неподалеку, прямо в костре, источая аромат подгорелого мяса. Вместо ног – до блеска обглоданные кости, заканчивающиеся короткими кожаными сапогами с кусками мяса внутри.