Имперские истории - Юрин Денис

– Нет, – отверг ее точку зрения Артур, яростно сверкнув глазами. – Нет, по трем причинам. Останки человека никогда не превращаются в слизь. Моя команда погибла в море, и их кости уж давно обглодали крабы, там нечего было воскрешать. И последнее, самое подлое, о чем мне горько и противно даже подумать, – произнес Артур, решительно направляясь обратно на набережную. – Он как-то материализовал образы из моей головы. Двойники были точно такими, какими я запомнил оригиналы: та же одежда, те же выражения лиц.

Если кто-то не видел черепашьих бегов, то многое потерял. Скорости низкие, но зато какие накал страстей и стремление участников к победе! Хотя, впрочем, при желании можно найти и куда более увлекательное зрелище, например наблюдение за слежкой, в особенности если и следящий, и ведомый мертвецки пьяны.

Маленькие ножки гнома выделывали замысловатые кренделя, пытаясь нести его грузное тело по прямой и при этом не завалить набок. Массивный живот, в котором что-то постоянно урчало и булькало, неустанно тянуло то к мостовой, то к обшарпанным стенам домов, то к телам испуганно отскакивающих в сторону прохожих. Равновесие центробежных и центростремительных сил было трудно найти, тем более что сам Пархавиэль не прикладывал к этому ни малейших усилий. Отдав полностью бразды правления ногам, голова гнома была абсолютно чиста от каких-либо мыслей, даже желание подраться затерялось в хаосе мелькавших на огромной скорости образов и обрывков фраз, которые мозг гнома начинал, но тут же забывал, не успев довести хотя бы до середины.

Дорога пошла под откос. Выпивший гном походил на огромный шар, катящийся по произвольной, совершенно непредсказуемой траектории и ударяющийся обо все, что не успевало убраться с его пути. Пархавиэль дважды падал, но тут же вскакивал, забавно тряся облитой вином бородой, и продолжал катиться дальше, даже не снизойдя до угроз обидчикам, то есть тем ротозеям-зевакам, кто не успел вовремя отскочить с его пути.

Желавшей узнать, где находится логово врагов, Джер тоже пришлось несладко. Девушка шла следом за гномом, интуитивно выдерживая дистанцию в пятнадцать – двадцать шагов и плотно прижимаясь плечом к стене. В глазах все расплывалось, маленькая фигурка гнома постоянно терялась на фоне чужих поясниц и тех частей тел, что находятся чуть ниже, но о которых не принято говорить слишком откровенно. К тому же эльфийке сильно мешали попадавшиеся навстречу мужчины, стремящиеся то помочь опьяневшей красавице, то направить ее перемещение в ближайшую подворотню, то нащупать на поясе то, чего там никогда не было, то есть плотно набитый сонитами кошелек. Отбиваясь от алчных рук проходимцев и ругаясь на необузданной смеси имперского языка и нескольких десятков современных эльфийских диалектов, Джер продолжала свой путь, хоть, как ей казалось, гном и сам не имел представления, куда несут его кривые ножки.

Однако мучениям обоих бедолаг вскоре пришел конец. Бурный поток несущихся им навстречу перепуганных горожан сбил охмелевших скитальцев с ног и заставил их вмиг протрезветь.

– Во дурак, полдня по кабакам прошлялся, столько времени потерял, а тут на улицах такое творится! – с досадой произнес Пархавиэль, хлопнув себя ладонью по лбу.

Сидевшему на мостовой Зингершульцо даже изредка удавалось уворачиваться от несущихся прямо на него ног. Такое в городе случалось нечасто, только когда вспыхивало восстание или его захватывала вражеская армия. Войны вроде бы не было, а для волнения народных масс еще не настал подходящий сезон; лето, слишком жарко для буйств.

Однако на небольшой площади, куда выходила улочка с набережной, творилось невесть что. С полсотни вооруженных людей громили лавки и расшвыривали по мостовой товары с лотков на тележках. Кто-то из них напивался вином из выкаченного на площадь огромного бочонка, кто-то набивал утробу колбасами да окороками из разгромленной мясной лавки, но среди безобидных обжор да пьяниц нашлись и те, кто посвятил себя более интересным занятиям.

Трое весельчаков в широкополых шляпах, обмотанных вокруг пояса плащах и сапогах, доходивших чуть ли не до ягодиц, вешали за ноги одного за другим пойманных горожан, а потом ради потехи срубали головы висельникам абордажными саблями. Пятеро менее кровожадных разбойников гоняли вокруг фонтана громко визжавших девиц, притом цель забега не вызывала сомнений, пропойцы умудрялись раздевать дам прямо на бегу.