Магиня для эмиссара - Кузьмина Надежда

— Придётся сбавить темп. Опасно. А ещё хуже, что могут начаться оползни.

Кивнула — уж скорей бы мы куда-то приехали! За каждым следующим поворотом я ожидала увидеть карету Люциуса, но впереди было пусто. Не кончались только сами повороты. Правда, подскакавший сбоку гвардеец сообщил, что на влажной земле виден свежий след от экипажа. Выходит, Люциус проехал тут уже после того, как начался дождь.

А потом дорога в очередной раз резко сузилась — так, что из окна стала видна не обочина, а скалы далеко внизу, — и повернула.

— Впереди экипаж! — закричал кто-то. И тут же, на два тона ниже: — Стоит на дороге…

— Стоп! — приказал Рейн.

Мы резко затормозили. Я, положив дочь в корзинку, скомандовала:

— Ссэнасс, следи за Соль! — и полезла наружу. Если Люциус рядом — я нужна.

Ох! Оказалось, карета Люциуса остановилась, потому что дорогу впереди засыпал оползень, наполовину перекрыв путь. Проехать на экипаже, не разобрав завал камней, не удалось бы никак. Лошадей в брошенной карете не было — их выпрягли. Людей тоже было не видать — только из-за колеса торчали чьи-то ноги в чёрных сапогах. Что там произошло?

Дорога тут делала петлю, потому что слева начиналось широкое ущелье с мелкой речушкой на дне. Сначала путь поворачивал вправо, от моря, туда, где расселина сужалась и через неё был перекинут деревянный мост. А потом — уже по противоположному краю провала — возвращался к морю и уходил за гору.

И Люциус был впереди! Он как раз пересекал мост — верхом на неосёдланной лошади, с запасной в поводу. Я, в первый раз увидев нашего врага, просто пожирала его глазами. Тёмноволосый, худощавый, как все Райнесан, а больше за дождём не разобрать.

Рейн кинулся к карете — отвязал повод своего коня, вскочил в седло. А мы с Винтой, не обращая внимания на дождь, побежали к краю ущелья, туда, где обзор не загораживали заросли терновника.

Доскакав до конца моста, Люциус придержал лошадь и обернулся. Вытянул к мосту руку. Слов на таком расстоянии я не слышала, но что он делает — поняла. Мост затрясся, затрещал, одна из косых опор, упиравшихся в стену расщелины, переломилась. Настил тоже как бы надломился, всю конструкцию перекосило. Ох! Теперь там не проехать, в любой момент всё может рухнуть!

Люциус дёрнул повод и ударил пятками по бокам коня, разворачивая того мордой на дорогу к морю. И увидел нас. На момент опешил, а потом оглянулся на разрушенный мост и захохотал.

Мне смешно не было — столько гнались и вот, сейчас он проскачет мимо нас, недосягаемый на другой стороне пропасти, и скроется за поворотом. Сядет на какой-нибудь корабль и отчалит за горизонт. А потом вернётся лет через десять, чтобы наворотить гору трупов… И начинай всё сначала… Оно нам надо?

Но как ему помешать? Вообще говоря, я тоже могу попробовать устроить оползень поперёк дороги. Хотя это непросто — гора на той стороне уходила вверх монолитной стеной.

— Это тот, кто отдал приказ схватить мою маму? — дёрнула меня за юбку Винта.

— Да. Подожди, я думаю… — отмахнулась я.

Винта замолчала.

— Рохс шарнат ирранши! — решилась я, выбрасывая руку по направлению к показавшейся перспективной трещине.

Моя сила выдрала из скалы пару кустов, выбила дождь обломков… — но этого и близко не хватило бы, чтобы перекрыть стремительно приближающемуся Люциусу путь. Тот, в свою очередь, ткнул пальцем в нашу сторону. Я не сразу поняла, что он хочет сделать. А осознав, завопила:

— Кирван, держи карету! Ссэнасс, береги Соль!

И была права. Лошади экипажа, словно взбесившись, рванули вперёд. Кирван, чуть не упавший с козел от толчка, налёг всем весом на вожжи — но напрасно. Кони обезумели. Успел Рейн, прыгнувший прямо из седла одной из лошадей на голову и повисший на удилах всем весом. Кто-то из гвардейцев схватил за повод вторую… Карета остановилась. Ух, пронесло…

Пока это происходило, Люциус поравнялся с нами и стал удаляться. Ещё две-три минуты — и уйдёт за поворот. Сердце колотилось как бешеное — я только что чуть не потеряла дочь. Вытянула руку, думая, что сейчас убью эту сволочь… Но не успела… Винта подбежала к самому краю пропасти и звонким голосом выкрикнула:

— Каршат пириандис фрашшт!

Перед конём Люциуса вспыхнул огненный столп. Лошадь громко заржала, закинулась, встав на дыбы и замолотив копытами по воздуху, и шарахнулась в сторону, к краю дороги. Вторая, оборвав рывком повод, лягнулась и понеслась назад к мосту.