Рыцарь - Деверо Джуд

– Ну и что же, вы получили его? – шепотом спросила Дуглесс.

– О да. Мои родители сперва подумали, что я спятил, и решительно заявили, что миниатюра елизаветинских времен – вовсе не игрушка для ребенка, но, когда увидели, что неделю за неделей я трачу все свои карманные деньги только на плату за этот портрет, стали мне помогать. А затем, как раз перед самым нашим отлетом из Англии, когда я почувствовал, что мне никогда не накопить денег на этот портрет, отец повез меня в антикварный магазин и купил его мне в подарок. – Сказав это, сосед откинулся на спинку кресла, как если бы это был конец всей истории.

– А этот портрет у вас при себе? – опять шепотом спросила Дуглесс.

– Да, он всегда со мной – я с ним никогда не расстаюсь. Хотите взглянуть?

Дуглесс только и смогла, что кивнуть в ответ. Из внутреннего кармана пальто сосед извлек маленький кожаный футляр и передал его Дуглесс. Медленно-медленно она открыла крышку. Там, на подкладке из черного бархата, покоился тот самый ее миниатюрный портрет, который некогда заказал Николас. Не спрашивая разрешения, она извлекла его из шкатулки, перевернула и подставила его оборотную сторону к свету.

– «Душа моя найдет твою», – проговорил Рид. – Вот что там написано, а вместо подписи – большое "К". Мне всегда хотелось понять, что именно означают эти слова и что обозначает это "К".

– "К" – Колин! – не задумываясь воскликнула Дуглесс.

– А откуда вы это знаете? – спросил он.

– Что именно?

– Ну, что мое второе имя – Колин. Полностью меня зовут Рид Колин Стэнфорд.

Теперь она наконец по-настоящему внимательно посмотрела на него. Он же посмотрел на портрет, а потом на нее, и взгляд его при этом был такой же, как у Николаса, – из-под ресниц.

– А чем вы зарабатываете себе на жизнь? – прошептала она.

– Я – архитектор, – ответил он.

У нее даже дыхание перехватило, и она спросила еще:

– А женаты вы когда-нибудь были?

– Вы прямо к самой сути подбираетесь, верно? Нет, женат я никогда не был, но должен сказать вам правду: однажды расстался с женщиной чуть ли не у самого алтаря. И это было самое скверное, что я когда-либо делал за всю свою жизнь!

– И как же звали эту женщину? – едва слышно спросила Дуглесс даже не шепотом, а одними губами.

– Летиция, – ответил он.

Именно в этот момент у их кресел остановилась стюардесса.

– На обед у нас ростбиф или куриные котлеты по-киевски, – сказала она. – Вы что предпочитаете? Поворачиваясь к Дуглесс, Рид спросил:

– Ну, так как – вы пообедаете со мной?

«Душа моя найдет твою», – когда-то написал Николас. Да, души! Не тела, а души! – подумала она.

– Да, конечно, я пообедаю с вами! – воскликнула Дуглесс.

Он улыбнулся ей – и это была улыбка Николаса!

О Господи, – мысленно произнесла она, – благодарю Тебя!

Благодарю Тебя!