Разбуженный дракон - Мазин Александр

«Дракон!» – вспомнил он. И позвал. Не словом – мыслью, так, как зовут дракона. Частью своего существа. Могучей силой желания.

Ответ пришел. Слабый, но явственный. Дракон! Теперь оставалось только ждать.

Взгляд Санти остановился на окаменевшем лице Нила, и его собственное лицо тоже окаменело. Раскаленные куски взрывающихся скал, перелетая через ущелье, с грохотом разбивались на множество осколков. Но ни один не упал ближе двадцати шагов. Санти не думал об этом, не беспокоился о том, чтобы укрыть себя и Нила в каком-нибудь безопасном месте. Будто невидимый круг был очерчен вокруг них. Падающие камни, нечеловеческая битва были вне этого круга.

«Быстрей!» – метнулся вдаль новый зов Санти.

Слабый отклик…

И вдруг, как вспышка:

«Я здесь!»

И тут же, сверху, сквозь рев, треск и грохот – могучий низкий голос дракона.

Санти запрокинул голову, ожидая увидеть солнечный блеск бронзовых крыльев. Но не увидел. Он еще вглядывался в испятнанное клочьями дыма небо, когда тень легла на него сверху и жарким ветром обдало лицо. Дракон садился. И не бронзовым он был, а серо-свинцовым, почти черным, как море в хмурую погоду.

«Кто ты?» – мысленно воскликнул Санти.

Но еще раньше ощутил, как внутри шевельнулось что-то. Что-то непостижимое потянулось навстречу крылатому гиганту…

«Кто я?» – эхом отозвался дракон.

Крепкие когти заскребли по камням, оставляя на них глубокие борозды. Дракон сложил крылья, покосился на противоположную сторону ущелья, где еще кипела битва, и попятился, подбираясь поближе к человеку. Санти понял: огромный зверь ищет его защиты – и удивился этому.

«Кто ты?» – вновь спросил он.

«Ты звал».– Огромная треугольная голова нависла над Санти, круглый глаз мигнул.

Юноша посмотрел на спинной гребень в шести локтях над ним, затем на распростертое на камнях тело… и гладкое крыло легло на землю, коснувшись Нила. Санти даже не успел задуматься: дракон понял его мысль быстрее, чем он сам. Санти осторожно приподнял голову и плечо Нила. Крыло скользнуло под туловище великана. Санти осталось лишь немного подтолкнуть. Крыло приподнялось, натянулось, прогнулось под тяжестью человека. Совсем немного прогнулось. Дракон ждал. Санти, сообразив, тоже вскарабкался на крыло, ухватившись за отогнутый когтистый «палец» дракона. И сразу почувствовал, как плавно поднимается вверх.

«Какая сила!» – восхитился он, забыв, что во время полета крыло несет куда больший вес. И почувствовал отклик дракона. Зверю было приятно его восхищение. Кожа крыла оказалась настолько гладкой, что Санти и Нил беспрепятственно соскользнули к спинному хребту. Юноша перетащил через него тело воина и уселся сам, в ложбину у основания шеи. Только теперь юноша бросил взгляд на другую сторону ущелья. Но ничего не смог разглядеть, кроме вспышек багрового и синего пламени и черного дыма, закрывшего горный склон до самой оснеженной вершины.

Юноша уловил беспокойную мысль дракона.

«Летим!» – разрешил он, и серый зверь, мощно оттолкнувшись лапами от площадки, быстро заработал крыльями, удерживая себя в воздухе. Знай Санти драконов лучше, он оценил бы всю меру беспокойства крылатого гиганта: драконы крайне редко взлетают с ровного места, так как при этом можно повредить крылья. Знай он драконов лучше, он еще более удивился бы тому, как легко приняли они друг друга: Санти и дракон. Как две части одного целого. Но сын Тилода и Эйрис-Харрок не знал о том, как трудно привыкают драконы к человеку. Не знал – и не беспокоился.

Дракон завис в двадцати локтях над поверхностью, и, будто дожидавшаяся, когда он оторвется от нее, скала лопнула с оглушительным треском. Раскаленный воздух подбросил дракона сразу на полсотни локтей вверх и, уже более плавно, продолжал поднимать, все дальше от пульсирующего внизу красного, как живая плоть, разлома. Дракон описал в воздухе круг, другой… Санти взглянул вниз: теперь обе стороны ущелья залила багровая кровь земли. Ущелья больше не существовало. Вместо него – бурлящая лава, вскипающая пузырями газа, окутанная дымом. Взрыв, грохот – дракона подбросило вверх, еще взрыв – и вершина горы под ними начала клониться в сторону, сначала очень-очень медленно, потом быстрее, быстрее… И в этой рушащейся громаде, в массах распадающегося камня, в пламени и в дыму Санти на миг еще раз увидел извергающий молнии трезубец и увенчанную багровым земным огнем голову Потрясателя Тверди. Сверху голова эта не казалась такой уж большой, и сам могучий бог, ворочающийся среди кипящей магмы, тоже не выглядел огромным. Со спины дракона! Трезубец взлетел вверх, и сноп синего огня ушел в закопченное небо: Потрясатель Тверди поверг горное божество.