Кровавая месть - Сандему Маргит

Это была захватывающая игра, и этот воображаемый мир был для нее совершенно реальным. Она знала, где он стоит — в самой гуще деревьев. Разве она не видит, как сверкают его глаза? И она в точности знала, как он выглядит. Как Доминик. Возможно, не так цивилизованно. Диковато и колдовски. Выглядит не таким ухоженным, как Доминик. Но он похож на него! Доминик, живущий в горах, слившийся с окружающей природой. Взъерошенный, небритый, чувственный.

«Маленькая Анна склонилась пред красавцем…»

Сердце Виллему стучало так, что готово было вырваться из груди.

Вот теперь он подошел поближе. Он почти вышел на опушку, но его еще не было видно. Она чувствовала это, знала это.

Медленно, радостно, но в то же время пугливо, то и дело замирая, она принялась распускать шнуровку платья, но тут же опомнилась: что это она делает? Она тревожно остановилась.

Но солнце пекло так немилосердно, потоки тепла в этом замкнутом лесном пространстве окутывали ее со всех сторон.

«Садись, малютка, ко мне на колени».

Доминик… Его прекрасные, теплые, насмешливые глаза, всегда преисполненные понимания…

Шнуровка платья была распущена, она спустила с плеч рукава, так что платье повисло на талии. Но юбки держались крепко.

«Горный король видит меня…» — от этой мысли все ее тело задрожало.

Развязав тесемку на блузке, она сняла ее через голову. Верхняя часть ее тела обнажилась.

«Он смотрит сейчас на меня…»

Запрокинув назад голову, так что волосы закрыли спину, она провела пальцами по шее.

Какая нежная у нее кожа! Какая теплая!

Пальцы скользнули к груди, обвели вокруг, ощущая, как они наливаются тяжестью. Она поспешно убрала руки.

Виллему впервые сознательно изучала свое тело.

«Как он считает, подхожу ли я ему? Хорошо ли я сложена? На бедре у меня две родинки, они довольно заметны. Конечно, в этом нет ничего страшного, но лучше бы их не было».

Она осторожно приподняла юбку, чтобы увидеть ступни ног и лодыжки. Она сбросила на землю туфли. К чему в такой жаркий день тесная обувь? Достаточно юбок. Она смущенно улыбалась, изучая свои ноги. Ирмелин как-то сказала, что ноги у нее прекрасные. Никто больше не видел их, кроме отца и матери, разумеется, но они никогда не говорили ей об этом, опасаясь излишней самонадеянности с ее стороны.

Она долго не осмеливалась поднять юбку выше: мешало чувство приличия. Но она хотела знать, как выглядит ее тело. Раньше она не осмеливалась этого делать, находясь в плену у собственной стыдливости. Но теперь ничто не мешало ей. Виллему заметила блеск воды в углублении среди мха. Он стоял не там, но все же мог видеть ее.

Теперь он подошел еще ближе: повернув голову, она могла бы увидеть его. Но она не поворачивалась, зная только, что…

Она подошла к ямке с водой, оставшейся, возможно, после дождя: небольшой лужице во мху. Наклонившись, она увидела свое отражение: свое лицо, волосы, падающие на обнаженные плечи.

В лесу стояла трепетная тишина. Медленно-медленно она подняла юбки — до самых колен. Но она не видела ничего, кроме этих юбок. Поэтому она шагнула вперед, так, чтобы лужица оказалась между ее ног. Она ступила так осторожно, что вода даже не шелохнулась. Она посмотрела вниз, на отражение.

О, как забилось ее сердце!

Под юбками было темно. Но приподняв их еще чуть — чуть, она увидела больше: какое-то пятно, похожее на тень. Тело ее с жаром затрепетало, кровь приливала в тяжелом ритме к одному-единственному месту. «Ах…» — тихо прошептала она с испугом и в то же время с радостным удивлением. Волна радости прошла через нее: это место просто пылало. И только потому, что он смотрел на нее! Она была уверена, что это ему нравится.

Виллему не спеша вернулась на прежнее место, где до этого спала на мху. Она не осмеливалась смотреть в чащу леса, боясь разрушить иллюзию. Теперь он вышел на поляну, осторожно, как дикий козел…

Она положила голову на мягкий, теплый медвежин мох. Подстелив под спину блузку, она закрыла от солнца глаза.

Теперь он стоял рядом и смотрел на нее. Он был совсем рядом! Она инстинктивно повернулась в его сторону. По телу ее пробегала дрожь, соски были тугими, дыхание — прерывистым.

Он опустился рядом с ней на колени.

«Горный король показал ей свой посох…»

Ни за что на свете она не открыла бы теперь глаза! Но она знала, что он здесь. Разве не чувствовала она его призывный запах? Запах Мужчины, дикого зверя, запах течки — именно так должен был пахнуть горный король.