Белое безмолвие смерти - Зонин Сергей

«Ну что встал, как баран?! Тьму демону кидай, живо!»

Частичка Влада на заднем плане удивилась, почему вдруг Меч решил дать Хранителю совет. Обычно в таких ситуациях он либо отмалчивался, либо издевался. В крайнем случае — внятно разъяснял, почему шансов нет и быть не может. Хотя в лапы к Егибне попасть — это исход уже и для клинка нежелательный. Когти у бабки цепкие, а к Мечу наверняка счёт накопился…

В то же время другая часть, не рассуждая, отделила небольшой поток Тьмы из водоворота, недавно выпитого при помощи Геллы, и направила его к развоплощённому Эйменосу.

Покровитель, как оказалось, даже в состоянии облака магических навыков не утратил. Как и способности быстро ориентироваться в ситуации (вот только где же была эта способность, когда демон позволил запереть себя в башне? Загадка…). Поглотив несколько тысяч герт сырой, неоформленной стихии, он с головокружительной быстротой переплёл потоки, и швырнул полученное заклинание Мечу, который в свою очередь отбил его на Егибну.

Вокруг ведьмы тут же расплескался чёрный сгусток, похожий на «кляксу» каракатицы. Обычное заклинание затемнения Яга бы даже не заметила, но демон пустил в ход Истинную Тьму, а это даже для богини кое-чего стоило. Примерно десятая доля секунды ушла у неё, чтобы развеять покров — бездна времени для чувств Судии.

Когда ветер развеял «коней» Дикой Охоты, то вместе с телами Всадниц вниз попадало и всё их снаряжение. Включая четыре артефакта, предложенных ему в убежище Лемаргом. Два из них Влад подхватил телекинезом и метнул вперёд, в центр тёмной кляксы.

Вначале наручники дроу — нейтрализовать щит Предела, и доставить ведьме дополнительные проблемы. Медведеподобная старуха разорвала их, как ниточки, но это отняло ещё несколько мгновений. Ровно столько, сколько понадобилось невидимым щупальцам, чтобы защёлкнуть у неё на животе золотой пояс и выставить режим срабатывания при опасности.

Ведьма успела сообразить, что ей угрожает, и даже начать расстёгивать пояс. Но тут уже время оказалось не на её стороне. Теми же телекинетическими щупальцами Влад подхватил падающую винтовку и выстрелил.

Вспышка… и кошмарной женщины-змеи не стало. Совсем. Она не могла воскреснуть, поскольку была жива, здорова, в трезвом рассудке и в полной силе — вот только за пределами временного потока. И если никто не вытянет её оттуда, останется очень и очень долго.

Зерт подумал, что три раза повстречаться с окончательной смертью за несколько минут — это чересчур. Пора перестать бояться и начать просто кивать ей, как хорошему знакомому.

Первый раз это случилось, когда из разваливающегося «термитника» плеснула волна Света. Тогда он выжил лишь благодаря невероятной реакции Осы, которая не захотела расставаться со своей игрушкой. Бестия почти разорвала его пополам, вытягивая из эпицентра на максимальном ускорении — но это было лучше, чем превратиться в прах.

Не успев отойти от безумного рывка и даже задуматься о регенерации сгоревшей кожи, вампир ощутил себя на грани гибели вторично, когда вспышку Света накрыл бесцветный ледяной сумрак, и что-то всколыхнулось внутри, словно спрашивая — а не слишком ли ты, Воскреситель-неудачник, заигрался в живого? Не пора ли домой, в уютную могилку?

Он уже знал это ощущение — оно означало близость Властителя Пустоты. Пожалуй, чуть менее опасно, чем прямое столкновение со стихией Света, но куда более страшно. Свет может тебя только убить. Судия может заставить усомниться, что ты вообще когда-то был.

Третий раз подряд он оказался на грани, когда Серафим увидел, что произошло с его любимой башней. Тёмный иерарх в этой ситуации рвал бы и метал, причём в буквальном смысле. Архангел, оправдывая свой высокий ранг, остался абсолютно спокоен. Даже улыбнулся — мол, чего в жизни не случается, перебьёмся. Но от этого спокойствия и этой улыбки хотелось бежать подальше, зарыться поглубже и не вылезать ближайшие лет сто.

К сожалению, Зерт не имел такой возможности. Ему оставалось только беспомощно наблюдать, надеясь, что до такой букашки, как он, ангел не снизойдёт. Хотя бы потому, что рядом присутствовала куда более крупная «мишень». Воскреситель не был трусом, но бесстрашие Осы перед лицом иерарха неизменно его восхищало. Одно дело — смелость от отчаяния, когда бояться уже просто нет смысла, и совсем другое — спокойная уверенность, рождённая осознанием чудовищной силы за спиной. Назиль говорила с ангелом, как равная.