Сказка о музыканте - Кай Ольга

— Ния! — девушку нигде не было видно, и воевода позвал еще раз: — Ния, где ты? Ния!

Жан вбежал в распахнутые двери и сразу от порога крикнул:

— Мы ее нашли!

Тотчас Ярден, а вслед за ним еще человек десять рванули с места, и Жан бросился вперед, показывая направление.

— Мы с Лаэртом ее услышали, — на ходу объяснял он, сбегая вместе с Ярденом по лестнице. — Там какие-то… заперлись в комнате, и держат, наверное, как заложницу…

У закрытой двери стояло несколько человек, из которых воевода лично знал только Лаэрта.

— Там?

Немой кивнул, и тут же из запертого помещения послышался голос:

— Дайте мне дорогу, иначе девчонка умрет! Вы слышите? Дайте мне дорогу!

— Если хоть волосок упадет с ее головы, я голыми руками порву тебя на кусочки, — пообещал воевода. — А сейчас, если хочешь остаться в живых, сдавайся.

— Я не собираюсь сдаваться! Я требую, чтобы мне дали экипаж и возможность покинуть город! Я…

Женский крик, солдатская ругань, и снова — звон разбитого стекла. Ждать больше не стали, по приказу Ярдена несколько человек ударили в дверь, полетели щепки, вырубленный замок упал с противоположной стороны. Створки распахнулись, впустив в небольшое помещение обозленных мужчин, которые мгновенно повалили на пол начальника полиции и его помощников. Нии в комнате не оказалось, но сквозь разбитое окно свешивалась наружу, слегка раскачиваемая ветром, бархатная портьера.

Девушка сидела на траве, потирая ушибленную при падении ногу. Когда знакомые лица выглянули в окно, Ния приветливо улыбнулась и помахала связанными руками: мол, все в порядке, а потом медленно поднялась и, прихрамывая, направилась внутрь. Ее узнавали и приветствовали, поздравляя с освобождением. Многие были ранены, и часто на пути к центральному входу приходилось всматриваться в лица убитых, каждый раз опасаясь увидеть лицо друга или просто знакомого. Ния знала, что нападение планировали заранее и уже давно, однако сейчас ей казалось, что воевода затеял все только ради ее освобождения, и потому, глядя на повстанцев, девушка испытывала острое чувство вины, которое сознательно пыталась в себе заглушить.

Ярден встретил ее на ступеньках широкой лестницы и крепко обнял, едва не до хруста в костях. Потом, отступив на шаг, сказал серьезно:

— Раненых много.

Это означало, что ночью Ние будет не до сна, и хотя ей помогут все, кто сегодня оказался удачливей своих соратников, все равно каждый будет ждать именно ее внимания, а потому до утра не удастся сомкнуть глаза. "Что ж, я вдоволь отдохнула в тюрьме" — подумала Ния, вспомнив свои попытки уснуть, сидя на прелой ветоши, расстеленной поверх сырых камней.

Устроить госпиталь на первом этаже было удобней всего. Ния распорядилась, чтобы раненых несли туда, отправила Рифа и Вильена на поиски перевязочных средств и лекарственных препаратов, и внезапно остановилась, увидев немого Лаэрта, который, покачиваясь, выходил из бокового коридора.

"Человек, предавший Эльнара".

Мимо него провели связанного начальника полиции. Взгляд пленника зацепился за Лаэрта.

— Ты?

Немой обернулся, его лицо посерело, шевельнулась рука с мечом.

— Постой! — вероятно, Даргальт следил за Лаэртом, как обычно в последние дни, и потому вновь оказался рядом. — Ты участвовал в допросе Эльнара? — обратился он к начальнику полиции.

— Да, — коротко ответил тот.

— Возможно, ты знаешь и того человека, который на пытках выдал музыканта.

Под аккуратно подстриженными усами главного полицейского расползлась злорадная улыбка.

— Вот он, перед вами, — сказал он, глядя на Лаэрта в упор. — Я вижу, тебе неплохо живется, в то время как все, кого ты называл друзьями, мертвы. И они умерли, так и не раскрыв тайну, а ты? Ведь ты все-таки предал их. Разве я не прав?

Немой качнулся вперед, но его остановили, и сразу несколько рук отбросили назад, к стене. Бывшего начальника полиции повели дальше, а Лаэрт остался на месте, продолжая сверлить ненавидящим взглядом его спину.

* * *

Вдохновленные успехом повстанцев под предводительством Ярдена, все новые люди приходили к захваченному дворцу. Не успело небо посветлеть, как в сторону городской тюрьмы выдвинулось более двух сотен хорошо вооруженных человек. Запасы оружия нашли в резиденции наместника и в главном полицейском управлении Карены. Перед натиском вынуждена была сдаться охрана тюрьмы, и вскоре унылые коридоры были оглашены победными криками, освещены множеством факелов. Скрежетали заржавелые запоры, гремели о решетку тяжелые связки ключей. Пленники выходили на улицу, некоторых, совершенно ослабевших, несли на руках. Большинству идти было некуда, и потому они присоединялись к освободителям, возвращавшимся во дворец.