Тени - Малиновская Елена

Дымок беззвучно тявкнул, скользнул тенью к своей хозяйке и зарылся мордой в подол ее платья. Шаная улыбнулась, подхватила его на руки и посадила на плечо. Утомился, бедный. Пусть спит. Все равно он теперь никуда от нее не денется.

Воспитательница облегченно вздохнула и поспешила дальше по своим делам, так и не поняв, что это было за наваждение.

Наконец все было готово к отбытию. Шаная, румяная от ледяного умывания, стояла во внутреннем дворике, кутаясь в теплую кофту поверх шерстяного платья с длинными рукавами. Днем ей наверняка будет жарко, но сейчас от каменных плит шел влажный ночной холод.

Шаная постоянно вертела головой по сторонам, надеясь увидеть отца. Но Харий так и не вышел ее провожать. Королю было стыдно признаться даже себе, но он боялся опять не сдержаться, поэтому предпочел наблюдать за сборами из окна. Правитель Дахара видел, как дочь растерянно оглядывается, понимал, что надо бы спуститься и обнять ее на прощание, но не мог. Просто не мог. При мысли, что через несколько минут девочка сядет в карету и он простится с ней на долгие годы, накатывало привычное бешенство. Нет, нельзя показываться девочке в таком состоянии. Иначе она запомнит его не как заботливого и любящего отца, а как дикого зверя, не способного контролировать свои эмоции и срывающего дурное настроение на любом, кто попадется под руку.

Отъезд по непонятным причинам задерживался. Было уже все готово, но кучер медлил, видимо, ожидая появления короля. Лошади нетерпеливо прядали ушами, перебирали ногами, сопровождающие охранники уже сидели верхом, осторожно поглядывая то на южные ворота, давным-давно открытые для них, то на окна дворца.

— Езжайте, — шепотом взмолился Харий. — Немедленно, сейчас же!

— Ваше величество? — В распахнутую дверь заглянул Олаф. — Все ждут только вас…

— Прочь! — раненым вепрем взревел король. — Скажи им, пусть едут! Чтобы через минуту их здесь уже не было!

Советник осекся. Ему хватило одного взгляда на перекошенное от ненависти и ярости лицо короля, после чего он стремглав кинулся вон, грохоча сапогами по коридору и лестнице.

Харий прижался лбом к стеклу. Зажмурился, из последних сил удерживаясь на этой грани реальности. Он слышал, как Олаф закричал что-то во дворе, как захлопали двери карет, как заржали лошади, наконец-то получив свободу. Заскрипели повозки, двигаясь с места, звонко застучали подковы по плитам. Когда король открыл глаза, внизу уже никого не было.

Часть вторая

Монастырь

Путешествие протекало на удивление легко и без особых проблем. Стояла солнечная ясная погода середины сентября. Осенние многодневные выматывающие дожди должны были начаться позже, поэтому Залин, которому поручили организацию путешествия принцессы и ее охрану, особенно не торопился. Он позволял долгие остановки, полагая, что девочка может утомиться от неподвижного сидения в карете, выбирал самые надежные и уютные постоялые дворы для ночевок. Опытный и осторожный воин никогда раньше не имел дела с принцессами, тем более с такими маленькими, поэтому изначально ожидал многочисленных капризов и жалоб, но Шаная его приятно удивила. Девочка почти постоянно молчала, безропотно ела обычную пищу, не требуя никаких деликатесов, не устраивала истерик по поводу продолжительных переездов.

Однажды им пришлось заночевать под открытым небом. Залин заранее испугался, что уж тут-то принцесса устроит настоящий скандал, узнав, что спать ей придется или в карете на неудобной лавке, или на земле, пусть и подстелив одеяла. Но девочка восприняла новость чуть ли не с радостью. Вечером она допоздна сидела около костра, наблюдая, как охранники пекут картошку и жарят кровяные колбаски. Затем, поужинав, незаметно перебралась на полянку, где Залин обучал молодого воина искусству обращения с мечом. Нинель сразу после вечерней трапезы ушла спать, пожаловавшись, что стала слишком дряхлой для столь утомительных путешествий и ее старые кости уже не выдерживают постоянной тряски, а, кроме нее, некому было напомнить Шанае о позднем часе и отправить ее отдыхать. Впрочем, девочка никому и не мешала. Она завороженно следила за тренировочным боем. В неверных всполохах костра казалось, будто два воина танцуют. Острые безжалостные клинки полосовали мрак на тонкие лоскутки, тишину ночного леса нарушали лишь потрескивание горящих дров, тяжелое дыхание сражающихся да негромкие голоса остальных охранников, травящих байки около огня.