Разбуженный дракон - Мазин Александр

Наступил вечер, но было достаточно светло, чтобы разбирать урнгурское угловатое письмо. Дракон давно улетел. Наверняка наелся рыбы и теперь спит на каком-нибудь скалистом островке.

Лежа на мягкой траве за двадцать шагов от берегового обрыва, юноша вновь ощутил себя таким, каким он покинул Фаранг. Воспоминания, друзья, магия – все это куда-то отодвинулось. Остались лишь запах земли и травы, свиток перед глазами, аромат лимонного дерева, шорох листвы над головой, отдаленный плеск волн у подножия обрыва. Глаза слипались. Мысли стали тягучими, медленными. Санти опустил отяжелевшую голову на руки: дремота овладела им…

• Над моей постелью ветер
• Насвистит напев негромкий,
• Тонкотканный, колыбельный…
• Над моей постелью, светел,
• Звездный Кормчий правит, ровно
• Гнутся весла…

Санти проснулся.

Слух еще хранил звук сорвавшегося камня, но не это разбудило юношу. Опасность!

Он вскочил на ноги, огляделся. Вокруг сгущались сумерки. Краски лиственного ковра померкли. Внизу у подножия обрыва ворчало море. Санти опустился на траву, надел сандалии, пристегнул к поясу меч. Все, он готов. Вот только к чему? Обратившись спиной к обрыву, Санти вглядывался в полумрак между низкорослыми деревьями. Дальше, вверх по пологому склону, где листва начинала отливать синевой, кроны казались черными. Санти попытался проникнуть в глубь рощи магическим чутьем, но не уловил чужого присутствия. Хотя твердо знал – опасность придет оттуда. Юноша на всякий случай отошел поближе к обрыву, на открытое место. И послал зов дракону. Серый не отозвался. Наверно, был слишком далеко.

Время шло. Сумерки сгущались. Но никто не пытался на него напасть. И ощущение опасности понемногу развеялось. Ну и хвала богам! Оказавшись один на один с темнотой и угрозой, без друзей-воинов, без могучего дракона, юноша очень хорошо ощутил: он вряд ли сможет толком защитить себя. Все, чему он успел научиться, сам или с помощью Этайи, не сделало из него бойца. Вряд ли он сможет справиться даже с обычными грабителями. Но – миновало. И хорошо.

Санти опустился на траву, прижался щекой к земле… и услышал мягкий топот бегущих пардов.

Юноша вскочил, словно подброшенный пружиной. Бежать? Но куда? И… поздно!

С трех сторон – топот и шумное дыхание верховых кошек. Три всадника возникли между деревьями. С трех сторон, одновременно, отрезая все пути к отступлению,– только обрыв за спиной, где полусотней локтей ниже плещется о камни теплое море.

Всадники выехали на поляну и остановились. Черные фигуры в остроконечных капюшонах. Лиц не разглядеть. Усталые парды шумно дышали, вывалив языки. Толстые хвосты раскачивались вверх-вниз.

«Я – маг»,– подбодрил себя Санти.

И попытался сделаться невидимым.

Три всадника разом соскочили на землю. Санти невольно сделал шаг назад, но второго шага сделать уже не смог. Ни отступить, ни пошевелиться!

Юноша подавил приступ паники. И попытался проникнуть в мысли противников… Ничего. Там, где у обычных людей он находил переплетения слов и образов, у этих – мутные темные сгустки. Совершенно непроницаемые.

Трое не приближались к юноше, но он ощущал: с ним что-то делают. Вкрадчивые прикосновения. Так гладят молодого парда, перед тем как надеть упряжь. Мысль Санти обратилась к единственному существу, которое могло ему помочь, к Серому. Но он тут же понял, что связь с драконом тоже разорвана. Санти словно заворачивали в некую волшебную ткань, отделяя от мира. Теперь юноша уже не ощущал ни гнева, ни страха. Все эмоции, желания, чувства уходили прежде, чем возникали. При этом Санти совершенно ясно воспринимал окружающее. Звуки, запахи. Зрение обострилось настолько, что Санти смог во всех подробностях разглядеть горбатые морды беговых пардов, складки капюшонов неизвестных магов, листву над их головами. Только лица по-прежнему погружены в сумрак. Сердце Санти билось ровно и редко. Ноздри медленно втягивали пахнущий морем воздух.

Все, они закончили. Все трое разом зашевелились, встряхнулись, как освободившиеся от тяжелого груза.

Один из неизвестных направился к юноше. Санти слышал, как похрустывают опавшие веточки под ногами идущего. Юноша глядел на него совершенно равнодушно. Невидимые путы, сковавшие его, ослабели. Ослабели настолько, что Санти, бездумно, подвинул руку, пальцы его коснулись оголовья эфеса… и Санти мгновенно освободился!

Почему он не вспомнил о Мече раньше?