Танец над бездной - Малиновская Елена

– Что это? – помимо воли заинтересовалась Эвелина.

– Я обещал, что позабочусь о твоих земляках,– улыбнулся маг.– Пусть даже они и не заслуживают этого. Я благословляю Лазурь. Островитянам, без сомнения, придется тяжко следующие полгода, пока не пройдет сезон штормов и к ним не прибудет новый хранитель. Но они пройдут через это испытание без потерь.

Очередной порыв крепчающего ветра принес непонятный звук. Будто кто-то выбивал рядом огромный половик, а тот недовольно трещал по швам и грозил порваться совсем. Шум растущего шквала все приближался. Эвелина открыла от удивления рот. Маленькая белая точка, маячившая до того на горизонте, на глазах вырастала. На всех парусах в бухту Лазури спешила изящная каравелла.

– Наконец-то,– прошептал Ронни. Протянув Эвелине руку, маг открыл перед собой золотистый провал телепорта.

Часть вторая

Интриги Двора

Девочка нежилась под огромным пуховым одеялом. Вставать не хотелось. Даже глаза открыть было лень. Благо никто не торопит с пробуждением. Тихо на корабле. Слишком рано.

В каюту через мутное, толстое стекло иллюминаторов пыталось пробиться неяркое рассветное солнце. Ему лишь чуть-чуть удалось разогнать ночную мглу, затаившуюся в углах небольшого помещения. Эвелина хмыкнула: она даже толком не запомнила вчера, куда именно ее поселили. Да и вообще церемония встречи их с Ронни на корабле слилась для девочки в шумное бестолковое мельтешение незнакомых лиц и гул неразборчивых восклицаний. Маг-то моментально повеселел, стоило ему только вступить в свой кабинет. Он будто сразу стал выше ростом. Плечи распрямил, все свое радушие окончательно скинул. Девочку продрал мороз по коже, когда Ронни как-то по-новому, оценивающе на нее взглянул. Впрочем, он быстро отвлекся на невзрачного вида юнгу, пришедшего с докладом. Девочка, уставившись взглядом в пол, равнодушно наблюдала, как с ее мокрых ног стекают капельки жидкой грязи на светлый пушистый ковер. Только сейчас она поняла, как замерзла. Ронни тем временем раздавал сухие четкие указания. Вокруг засуетились люди. Эвелина хотела было отойти куда-нибудь в сторону, чтобы не мешаться, но была остановлена резким окриком мага.

– Стоять! – Ронни смягчил тон приказа радушной улыбкой.– Дорогая, ты и так мне всю обстановку испачкала, а теперь хочешь наследить еще сильнее.

Эвелина смущенно опустила голову. У нее под ногами хлюпало настоящее маленькое болотце. Интересно, как это дяде удалось остаться чистым? Вон даже плащ не замарал в песке, хотя его длинные полы разлетались в стороны от малейшего движения мага. Жутко, должно быть, неудобно.

Будто прочитав мысли племянницы, Ронни одним ловким движением руки отстегнул замысловатую серебряную застежку около горла и небрежно откинул плащ в сторону. Затем удобно уселся в кресло, мимоходом засучив рукава рубашки.

– Устала? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – У нас будет время пообщаться. А пока я передаю тебя в руки Заре. Отдыхай. Понадобишься – сам вызову.

Вперед, смешно семеня косолапыми коротенькими ножками, выступила маленького роста пожилая женщина с необычайно добрыми карими глазами.

– Ох, какую малютку вы привезли,– запричитала она.– Да она, бедняга, окоченела вся. В таких обносках, да при такой погоде…

– Вот и займись,– несколько грубо прервал ее маг и, ехидно улыбнувшись, почти попросил: – Только лишнего не болтай. Не абы кто она: племянница мне.

Если служанка и удивилась, то скрыла это.

– Пойдем, детонька,– пряча странную усмешку в уголках губ, сказала она, уводя Эвелину в подсобное помещение.

А потом Эвелина и не запомнила ничего толком. Слипались глаза от усталости, мягкое нежное тепло окутывало ее. Зара где-то раздобыла здоровую деревянную бадью горячей воды и, ловко орудуя суровой мочалкой, безжалостно намыливала худенькое тельце своей подопечной. Эвелина не думала сопротивляться, лишь иногда чуть слышно шипела от чрезмерного усердия женщины. Мысли сонно толкались в гудящей от впечатлений голове. И на миг вдруг почудилось, что не на корабле она плывет куда-то, а вновь у колдуньи в домике. И если обернуться – не Зара ее моет, а колдунья. Скосила Эвелина глаза. Наваждение развеялось как дым. Растаяло во влажных клубах купальни. Навернулись слезы от осознания потери.

– Ты что, милая? – ужаснулась служанка.– Неужто больно тебе сделала?

– Мыло в глаза попало,– сквозь зубы процедила девочка, опасаясь разреветься во весь голос.