Пифия - Колесова Наталья Валенидовна

Елизавета схватилась за мгновенно покрасневший нос. Потом за грудь. Сцепила скрюченные пальцы.

— Ты что… думаешь, мне их не жалко? Они же все, все мои выпускницы… а Далия самая!.. боже ты мой…

Сгорбившись, она пошла мелкими неровными шагами из класса. Матвей долго смотрел на свою деревяшку. Лишь когда вновь взялся за ножик, сказал мне:

— Брель говорит, ничего они в твоей жаровне не нашли. Ложная тревога.

Я пару раз мотнула ногой.

— Ну да, на фиг я кому-то нужна! И что, охрана снята? Я могу пойти погулять?

— Сиди уж, — буркнул оракул. — Здоровее будешь.

— Матвей, а вот чтобы составлять смеси для транса, какое образование нужно?

— Вы же проходили прикладную химию и травоведение.

— А еще что?

— Медицинское высшее.

— А оракул тоже может составлять смеси?

— Ну, если получит сертификат, — Матвей глянул исподлобья. — Если ты думаешь, что отравитель — Сергей, выкинь из головы.

— Почему? Ведь кто-то же это проделывает?

— Если только это не одна большая и глупая случайность…

— Уж точно не одна! Далия, теперь Галина… а может, еще раньше были? Матвей, были?

Матвей закряхтел.

— Кто ж теперь проверит…

— Матвей, я проверю, а ты задай мне вопрос.

— Что?

— Ну все равно же, кто задает вопрос? Хоть мой оракул, хоть другой вопрошающий. Давай проведем транс-следствие?

Палочка сломалась в ручищах Матвея. Он с досадой отбросил половинки.

— Цыпилма, да ты рехнулась!

— В смысле?

— Мы не разыскиваем преступников! Для этого есть полиция!

— Но почему нет? Что тут такого? Мы им просто поможем…

— НЕТ!

Я аж пригнулась. Так на меня Матвей никогда не орал. Наставник большими стремительными шагами удрал из класса — от дальнейших расспросов и уговоров.

— Ну и подумаешь, — сказала я вязкой тишине класса. — А я вот возьму и предложу Брелю.

— Любопытно, — сказал Главный Государственный Оракул.

Он сидел напротив меня, задумчиво постукивая пальцами по подлокотникам кресла. И он пришел сегодня — хотя сам же запретил транс. Наверное, у всех нас появилась одинаковая привычка ежедневно тусоваться в классе предсказаний. Я осторожно разглядывала его: по детективам убийца должен быть вне всяких подозрений. Так вот, Брель выглядел вне. Спокойный, уверенный. Властный, хотя и без выпячивания этой своей власти…

— В твоем предложении, Цыпилма, по сути нет ничего нового. Во все времена предсказателей привлекали для отправления правосудия — в спорных случаях. Да и сейчас такое изредка случается, только, конечно, не афишируется.

— А вот если?.. — загорелась я.

— …кто-то из изобличенных пифиями преступников узнал об этом и решил отомстить? Наши следователи отрабатывают и эту версию. Но — запомни, Цыпилма, — все-таки мы не подменяем собой государственные службы, следственные органы, Интернет и поисковые системы. Мы лишь предлагаем людям варианты будущего.

— То есть, мы не будем…

— Мы не будем.

Ну вот, раз в жизни предложила что-то дельное — и тут обломили…

— А чего Матвей так на меня психанул?

Тут Брель улыбнулся — ну то есть, как всегда, шевельнул краешками губ.

— У вашего наставника очень богатая биография, о которой он предпочитает не распространяться. Но так как он включен в историю оракулов, которую мы изучаем в Школе Оракулов… что, трудно поверить?.. Так вот, в молодости он со своей пифией (а вашей директрисой) участвовал в изобличении серийного убийцы. Пророчество стало для следствия и суда решающим фактором — обвиняемого, который так и не признался, приговорили к смертной казни.

— Ого!

Брель сделал паузу.

— А через пару лет один из заключенных написал признание, что это он похищал и убивал детей. Семнадцать эпизодов, с точным указанием времени, места и способов…

Уф… Брель кивнул. Печально.

— Вот так.

Нас разбудили рано утром — такими ударищами в дверь, что та, хлипкая, жалобно затрещала. Меня подбросило с кровати. Олька сидела напротив, прижав к груди руки и испуганно тараща глаза. Сара, схватив простынь, деловито наматывала ее на себя наподобие тоги.

— Открывать? — спросила тихо. Я замотала головой, сердце просто выскакивало из груди.