Следы сатаны - Сандему Маргит

— Никлас, посмотри на этих мертвецов! Мне кажется, они живы!

— Что ты там бормочешь? — Он присмотрелся. — А ведь ты права, Виллему! Они без сознания, парализованы, но живы! Они дышат, хотя это почти не заметно.

— Да неужели?.. Что скажешь на это, Никлас? — спросил Доминик.

Тот ответил несколько смущенно:

— Они отравлены. Но как? Как это примитивное человеческое существо — если мы еще можем его так называть — могло что-то узнать о ядах?

— Такие знания пользуются успехом как раз у примитивных, — вставил Доминик.

— Да, но… Он же, вроде бы, жил в полной изоляции.

— Об этом нам ничего не известно. И вообще его происхождение — загадка.

— Так-то оно так. Во всяком случае, я знаю яды рода Людей Льда, и, как мне кажется, я знаком с этим ядом…

— Что это за яды?

— Есть несколько видов ядов. Данное средство, скорее всего, изготовлено из различных травяных экстрактов. Это черный сладко-горький паслён и другие травы.

— А что происходит с жертвами?

— Если им никто не поможет, они достаточно быстро умрут.

— Так их можно спасти?

— Да. Но мы сейчас не будем тратить на них время. Потому что тогда оно может повредить нам.

— Нет, я не о них. Но если чудовище поразит кого-то из нас этим ядом — ты сможешь нам помочь? У тебя есть противоядие? — взволнованно спросил Доминик.

— Все зависит от того, какой именно яд он использовал. Но я думаю, что справлюсь.

— Тогда тебе следует держаться от монстра на расстоянии, — предупредила Виллему. — Потому что если он попадет в тебя…

— Я позабочусь о себе. И все же, Доминик, попробуй узнать, что он держал в руке!

Доминик закрыл глаза и сосредоточился. Через некоторое время произнес:

— У меня в мыслях полный разброд. Видимо, нервничаю. Мне кажется, что это какое-то старинное оружие… Очень маленькое… Очень натянутое.

— Праща? Рогатка?

— Нет-нет. Как же это называется? Ну то, чем пользовались раньше? Но тогда оно было значительно больше?

Ему трудно было подобрать верные слова, но они понимали, что Доминик хотел сказать.

— Ну еще надо было наклоняться, чтобы натянуть его…

— Арбалет! — догадался Никлас.

— Именно. Только очень маленький. Умещается в руке.

— С отравленными стрелами? — скептически переспросила Виллему. — Я бы не сказала, что это очень примитивное оружие. Скорее наоборот. А где же тогда раны на телах жертв?

— Скорее всего, стрелы тонки, как иглы, и проходят в тело.

— Уфф, — личико Виллему скривилось. — Что-то не нравится мне эта тварь.

— А что, он вызывал у тебя симпатии? Так что будем делать? Лежать, тесно вжавшись в землю, довольно унизительное занятие.

— Однако я никак не могу понять, — продолжала Виллему. — В некоторых случаях он нападал на жертвы и душил их. Хорошо. Но почему он не поступил так же по отношению к нам? Самое простое. Он же знает, что мы безоружные. Он уже стрелял в нас.

— Думаю, у меня есть ответ на этот вопрос, — неторопливо сказал Никлас. — Вы обратили внимание на то, как он стоит? Все время, прислонившись к скале. И все время на одной ноге.

— Да, он не наступает на ту, что короче, — подтвердил Доминик.

— Он не может передвигаться! — Виллему радовалась своей догадке как ребенок. — А, скрываясь за уступом, он держится за камень обеими руками. Знаете что? Вы уже попробовали. Теперь мой черед.

Она поднялась с земли. Остальные тоже.

— Нет, Виллему, — сказал Доминик голосом, полным любви и страха. — Пожалуйста, держись отсюда подальше.

— Подальше? Но, дорогой, я ведь всю жизнь ждала этого момента. Как же я могу держаться подальше?

И не обращая внимание на грустное выражение у него на лице, крикнула чудовищу:

— Ты куда-то пропал. Понимаешь, что я тебе говорю? — Послышалось шипение. — Это все, что ты можешь?

— Не дразни его, — попросил Доминик.

— Слушай меня, — снова закричала Виллему. — Я устала стоять и прошу твоего разрешения сесть на камни. Так нам удобнее будет разговаривать, не надо будет кричать. Я не буду подходить ближе, у меня нет оружия, а мои друзья будут держаться в отдалении. Я только прошу тебя поговорить со мной.

Молчание.

— Он безумно устал, и твое предложение сесть кажется ему ужасно заманчивым. Он едва держится на ногах.