Крепость Жемчужины - Муркок Майкл

Потом внезапно жезл стал извиваться и закручиваться, с удивительной скоростью двигаться между этими двумя, словно он проник в их вены и двигался вместе с кровью. Элрику это зрелище напомнило клубок артерий и нервов, подернутых сиянием, исходящим от жезла снов. Потом Алнак испустил крик, и его дыхание перестало быть тем привычным движением, каким было раньше. Оно стало поверхностным, почти невидимым, а девочка продолжала дышать, как и прежде, – медленно, глубоко, устойчиво.

Жезл снов вернулся к Алнаку. Он словно возгорался от огня, исходящего из тела похитителя снов, как если бы позвоночник Алнака, его мозг поджигали жезл. Крючок жезла, Казалось, светился от лучей, исходящих из головы похитителя снов, и все его тело начало светиться этим светом, отчего каждая кость, каждый орган, каждая жила стали видимыми.

С девочкой, казалось, никаких изменений не происходило, но когда Элрик пристальнее вгляделся в ее лицо, он чуть ли не с ужасом увидел, что ее глаза из синих превратились в черные. Он с нехорошим предчувствием перевел взгляд с лица девочки на лицо Алнака и увидел то, что ему не хотелось видеть. Глаза похитителя снов теперь были ярко-синими. Впечатление возникало такое, будто эти двое поменялись душами.

Альбинос, хотя и был немало искушен в колдовстве, ничего подобного прежде не видел, и происходившее беспокоило его. Он стал медленно осознавать странную суть профессии похитителя снов, какие опасности таит она, почему лишь немногие практикуют ее, а тех, кто избрал это ремесло по собственному желанию – и того меньше.

Теперь стали происходить новые изменения. Жезл начал извиваться и поглощать тело похитителя снов, забирая в себя кровь и жизненную силу плоти, костей и мозга.

Райк На Сеем застонал от ужаса. Он сделал шаг назад, не в силах контролировать себя.

– Ах, мой сын! На что я подвиг тебя?!

Вскоре от великолепного тела Алнака осталась лишь оболочка, словно сброшенная шкурка какой-то преображенной стрекозы. Но жезл снов остался там, куда его положил вначале Алнак – на сцепленных его и Варадии руках, хотя теперь он казался больше и светился невозможным сиянием, его цвет постоянно изменялся то ли в естественном, то ли в потустороннем спектре.

– Я думаю, что он, пытаясь спасти мою дочь, отдает слишком многое, – сказал Райк На Сеем. – Может быть, больше, чем может отдать человек.

– Он отдает все, что имеет – сказал Элрик. – Я думаю, таков его характер. Поэтому-то ты и называешь его сыном и доверяешь ему.

– Да, – сказал Райк На Сеем. – Но теперь я боюсь остаться не только без дочери, но и без сына.

Он тяжело вздохнул. Его мучила мысль о том, что он поступил плохо, попросив Алнака Креба о такой услуге.

Дольше одного дня и одной ночи просидел Элрик с Райком На Сеемом и мужчинами и женщинами Бауради под куполом Бронзового шатра. Они не отрываясь смотрели на странно ссохшееся тело Алнака, похитителя снов, который время от времени шевелился и что-то произносил, но в остальном казался безжизненным, как мумифицированные тела козлов, иногда обнажавшиеся из-под песка. Один раз Элрику показалось, что он услышал, как Священная Дева издала какой-то звук, а один раз Райк На Сеем поднялся, чтобы положить руку на лоб дочери, а потом вернулся, тряся рукой.

– Сейчас не время отчаиваться, отец моего друга, – сказал Элрик.

– Да. – Первый старейшина баурадимов взял себя в руки и снова сел рядом с Элриком. – Мы здесь, в пустыне, придаем большое значение пророчествам. Мне кажется, что наше стремление получить помощь затмило нам рассудок.

Они выглянули из шатра – светало. Дым от еще горящих факелов продолжал плыть по лиловому небу, легкий ветерок уносил его вверх и на север. Теперь этот запах чуть не вызвал у Элрика приступ тошноты, но его тревога за нового друга перевешивала все остальные его заботы. Время от времени он делал глоток эликсира, которым снабдил его господин Гхо. Ему удавалось лишь слегка сдерживать свою жажду, и когда Райк На Сеем предложил ему воды, он отказался.

Он испытывал множество противоречивых чувств. Он чувствовал сильную симпатию к этим людям, приязнь к Райку На Сеему. Он питал дружеское расположение к Алнаку Кребу, который спас его жизнь, совершив поступок по велению его широкой души. Элрик был благодарен за то, что Райк На Сеем доверяет ему. А ведь, выслушав его рассказ, старик имел все основания как минимум изгнать его из оазиса Серебряного Цветка. Но его вместо этого пригласили в Бронзовый шатер, когда взошла Кровавая луна, и позволили ему следовать инструкциям господина Гхо – ему доверяли, чувствуя, что он не злоупотребит этим доверием.