Ричард Длинные Руки – гауграф - Орловский Гай Юлий

– Я не знаю, – проговорил он, – можно ли молодой незамужней девушке благородного происхождения покидать родительское гнездо. Разве только под венец. Даже король не может увести…

– Но ведь пробовал!

– Это было бесчинство, – напомнил он.

– И то верно… А если с разрешения отца?

Он снова думал тяжело и долго, развел руками.

– Не знаю. В таких вопросах я не силен. Охрана замка – вот мое поле. Но хорошо бы как-то их развести…

– Две медведицы в одной берлоге не ладят, – согласился я.

Он смотрел так, будто сейчас вот решу все проблемы, и все запоют, а я стиснул челюсти, понимая, что столкнулся с классическим вариантом мачехи и падчерицы. Хуже того, сам его создал, стараясь, чтобы как лучше, имея в виду, правда, прежде всего герцога. Боюсь, даже он теперь ничего не сможет, так как женские схватки проходят на уровнях, которые мужчины вообще не замечают ввиду их мелкости. Но женские никогда не заканчиваются в отличие от наших, когда драки жестокие, но короткие, а пиры во имя примирения длинные.

– У вас больше возможностей, – проговорил Мартин. – Мы надеемся на вас, сэр Ричард… Леди Дженнифер все чаще покидает крепость…

Я вскрикнул встревоженно:

– С ума сошли? В такое опасное время?

Он сказал быстро:

– Нет-нет, только через южные врата. В глубь Брабанта. Там есть леса, а также хорошие луга, можно поохотиться всласть.

– Леди Дженнифер пристрастилась к охоте?

Он замялся, ответил тихо:

– Просто не любит оставаться в крепости. Когда нет герцога, здесь правит леди Элинор.

– А сейчас она здесь?

Он покачал головой.

– Вместе с Родриго выехали с утра на охоту. Обещали вернуться к обеду, но время уже вышло… Кстати, леди Элинор сейчас смотрит на вас с балкона.

Он не поднимал головы и не смотрел в ту сторону, я зыркнул на него с пониманием.

– Понятно, – ответил я кисло. – Опять будем выламывать друг другу руки…

– Вы через это уже прошли, – напомнил он.

– Думаешь, я наслаждался?

Он пробормотал, не поднимая взгляда:

– Вряд ли…

Я вздохнул:

– Как же не люблю соревноваться с женщинами!

– А уж как не люблю я, – сказал он со вздохом. – Мое дело – охрана крепости. Все, что кроме, вгоняет в тоску.

В дверях низко поклонилась служанка, меня еще помнят, Мартин вежливо пропустил сюзерена вперед. Я медленно шел через холл, здесь все так же со второго этажа свисают длинные красные полотнища, огромные декоративные щиты на стенах, стены отделаны светлым деревом, хотя в прошлый раз, насколько помню, преобладали темные тона.

Я остановился, Мартин взглянул с ожиданием, я приподнял бровь, он проследил взглядом, вздохнул. По лестнице медленно и величаво спускается леди Элинор, прекрасная, молодая и цветущая. Голубое платье, перехваченное в поясе тонким ремешком, подчеркивает гибкую фигуру, длинные волосы ниспадают на спину, а сверху их придерживает широкий золотой обруч с синими камнями. Очень красиво, согласен, а еще и крохотные висюльки, как густые реснички, прекрасное произведение искусства.

– Леди Элинор, – сказал я первым и поклонился учтиво.

– Сэр Ричард, – ответила она с милостивой улыбкой и подала руку.

Можно бы поцеловать, но я понял как просьбу помочь сойти с последних ступеней, потому подхватил ее и бережно помог спуститься на один уровень со мной, где ей тут же пришлось вскинуть голову. Глаза ярко-синие, под цвет платья, волосы на глазах из пурпурно-красных превратились в насыщенно-желтые, прекрасный цвет близкого к заходу солнца.

Мои ноздри уловили тонкий пряный аромат благовоний. Я поймал себя на том, что с огромным удовольствием смотрю в ее безукоризненное лицо, изысканное и совершеннейшее, каких в природе не бывает.

В первый раз, когда я встретил леди Элинор, у нее была такая же идеально чистая кожа и вылепленный лучшими дизайнерами носик, аккуратный и чуть-чуть вздернутый, а глаза удивительно зеленые, обрамленные длиннющими загнутыми ресницами. Настолько зеленые, словно подсвеченные изнутри…

– Сэр Ричард? – повторила она.

Я ответил с застенчивой улыбкой, это я изобразить могу без труда:

– Простите, леди Элинор, залюбовался.

Она царственно улыбнулась.

– Вы мне льстите, сэр Ричард.

– Нисколько, – заверил я. – Прозвучит банально, если скажу, что вы самая безукоризненная женщина на свете, но это чистая правда. Хотя, конечно, безукоризненная внешность – не самое важное даже для женщины. Уверен, что герцог любит вас за нечто более ценное.

Она слегка нахмурилась, это нечто более ценное может быть и у других женщин, предпочтительнее бы соревноваться с ними именно во внешности, но снова улыбнулась и сказала таким сладким голосом, что в холл сразу начали залетать со двора в поисках меда пчелы и бабочки:

– Сэр Ричард, вы, вероятно, проделали большой путь…

– Точно, – согласился я.

– …хотя по вам это не видно, – добавила она. – Будьте моим гостем, примите ванну, а за обедом расскажете, что вас привело в нашу крепость.

Хорошо хоть не в «мою крепость», мелькнула мысль. Хотя «будьте моим гостем» уже должно насторожить, все-таки она не единственная хозяйка. Как же не хочется снова препираться и конфликтовать с женщиной.

– С удовольствием, – ответил я, сразу вспомнив, что в первый раз мне спину терла сама леди Дженнифер, прикинувшись служанкой. – Ванны у вас особенные!

Она хитро улыбнулась, словно стоит мне намекнуть, и она сама явится помочь мне омыть натруженные во время скачки на коне чресла.

– У нас многое поменялось, – сообщила она. – Ждем вас, сэр Ричард.

Мыться я не стал, медведь всю жизнь не моется, а царь зверей, да и не слишком уж пыльно в небесах, но, выдерживая этикет, позволил служанке провести меня в просторную комнату с огромной кроватью, хорошей мебелью и множеством ковров на стенах.

Девушка остановилась в ожидании, я посмотрел на нее бараньим взглядом. Она быстро зыркнула на постель, потупила глазки, а щечки слегка зарделись. Молодец леди Элинор, везде старается получить хоть крохотное преимущество.

– Спасибо, – произнес я благосклонно. – Иди отдыхай.

– Как скажете, ваша светлость, – произнесла она нежнейшим голоском и посмотрела на меня невинными глазами. – Если что потребуется, я тут рядом… Может быть, сапоги помочь снять?

Я отмахнулся.

– А зачем? Некоторые дурни еще и носки снимают… Иди-иди, мне лежать некогда.

Она отступила к двери, на кукольном личике отразилось сильнейшее разочарование, словно ей за интим с гостем пообещали дать большой пряник, но я отвернулся с каменным лицом и через пару секунд услышал, как дверь тихонько закрылась.

Мысли скачут хаотично, то подумалось вдруг, что давненько не показывались ни Тертуллиан, ни Сатана, и хотя по времени не так уж и давно, но столько событий промелькнуло, могли бы уже… то тревожно, как поведет себя Альвар Зольмс в Тарасконе, там много чего надо делать немедленно, но главное – сразу заложить фундаменты двух крепостей на краях бухты, что, как подкова, врезается в побережье…