Тайрен'эни - Александрова Кира

— Что ты делаешь?!

— Ничего, что может повредить тебе, поверь, — повернув её руку, Райтон наблюдал, как чёрные, густые капли медленно падают на дно миски.

Кристен опустила взгляд вниз, и вздрогнула.

— Это… это что, моя кровь?.. — в её голосе отчётливо слышался ужас.

— Да, — кратко ответил он — чёрная жидкость почти закрыла дно. — Если бы она уже стала прозрачной, спасать тебя было бы поздно. Пока она не станет нормальной, красной, мы никуда отсюда не уйдём. Лекарство будешь принимать три раза в день. И только попробуй что-нибудь возразить, Крис, буду применять жёсткие меры. Ты испугала меня несказанно, ты понимаешь, что ещё один день — и тебе конец?! Что бы я тогда сказал Совету, а?! Что наследницу Нимелии нечаянно покусал тар, и она упрямо отказалась лечиться? Счастье, что у тебя крепкий организм, я надеюсь, ты выкарабкаешься достаточно быстро. А теперь спи, Крис, — он неожиданно заботливым жестом поправил сползшее одеяло и убрал несколько локонов с её лица. — Спи и выздоравливай.

…Они четыре дня провели в пещере, и каждый день, три раза, Трейз заставлял Кристен пить лекарство. Он не давал ей нормальной еды, хотя девушка просила, царапина на запястье представляла собой незаживающую рану с запёкшейся коркой — также три раза в день Райтон разрезал отметину и выпускал то, во что превратилась кровь Кристен. Вечером третьего дня, в очередной раз проделывая неприятную процедуру, Трейз отметил, что лечение проходит успешно — жидкость, медленно стекавшая в миску, стала светлее, приобрела красноватый цвет, и была уже не такая густая. Да и личико принцессы порозовело, исчезла нездоровая бледность и лихорадочный блеск в глазах. Кристен выздоравливала.

На четвёртый день девушка отказалась пить кровь.

— Я чувствую себя прекрасно! — она отвернулась от миски. — Хватит пичкать меня этой дрянью, Райтон, я нормальной еды хочу!

— Надо, Крис, — Трейз невозмутимо протянул лекарство. — Твоя кровь ещё темновата.

— Нет, — мотнула она головой. — Меня тошнит уже от твоего лечения!

— Сама виновата, не надо было молчать, что тебя задел тар. Давай, Крис, пей, обещаю, если сегодня вечером вид твоей крови меня удовлетворит, завтра отправимся дальше.

Она фыркнула, пробормотала нечто нелицеприятное для него, и залпом, морщась, выпила содержимое миски. На следующий день, как и обещал Райтон, они собрались и поехали дальше.

Чем ближе становился Замок-Лабиринт, тем сильнее Кристен испытывала странное, непонятное давление извне, будто кто-то старался залезть в её мысли. Принцесса хмурилась, пытаясь понять, что происходит, и как с этим бороться, потому что начинала болеть голова и одолевать слабость. У девушки появилось подозрение, что в её нехорошем самочувствии следует винить неизвестный артефакт, за которым отправился Райтон.

"Что же это за штука, хотелось бы мне знать? И на всех ли она действует подобным образом, или только на меня?" Последний вопрос волновал Кристен больше всего, потому что из ответа вытекал очень нехороший вывод — вещь специально сделана против Неумирающих, или даже самой Тайрен'эни. А значит, и против Артефакта. При подобных мыслях принцессу прошибал холодный пот. Она не мнила себя героиней историй и сказаний, и отнюдь не горела желанием приступить к прямым обязанностям охраны Артефакта от всяких психов вроде Райтона, не знающих, с чем они имеют дело. Кристен всегда считала, что ей никогда не придётся действовать, как Тайрен'эни, клятва Артефакту и связывающие с ним узы — формальность, не более. Ну, не совсем формальность, конечно, но, по крайней мере, Кристен не думала, что знания по магии придётся применять на практике.

Как только они поднялись на седловину перевала, девушку словно ударили по голове тяжеленным молотом. Перед глазами плыли цветные круги, дыхание с хрипом вырывалось изо рта, руки дрожали. С трудом удержавшись на лошади и вцепившись в поводья, она с ненавистью уставилась на Райтона.

— Я не сделаю дальше ни шага, — выдавила она из себя. — Слышишь, Трейз?! Не знаю, что это за штука, но она убивает меня. В прямом смысле слова.

Нахмурившись, он рассматривал бледные, ввалившиеся щёки принцессы, лихорадочно блестевшие глаза, и вынужден был согласиться — нечто, хранящееся в Замке-Лабиринте, действует на Кристен далеко не лучшим образом. Оставался вопрос: почему же сам принц чувствует себя вполне нормально?