Ветер над островами - Круз Андрей

Рынок восхищал. Рыба разная, всех видов, мелкая и крупная, лежала на прилавках горой. И не просто лежала – ее и покупали, причем некоторым покупателям за отдельную плату в несколько медяков ее еще и разделывали буквально парой взмахов острого, как бритва, ножа. Делалось это так ловко, что я удивлялся, как продавцы умудряются проделывать этот трюк, не отхватывая себе пальцы. Они ведь даже не глядели на скользкую рыбью тушку у себя в руках, а продолжали болтать друг с другом.

В самом дальнем конце рыбного пирса было что-то вроде крошечной харчевни, где на решетке жарили здоровые куски какой-то рыбы, а рядом, на большом противне, шипела поджаристая картошка.

Крупная румяная тетка в завязанной на лбу красной косынке, почти полностью повторявшей цвет ее щек, заправлявшая всем этим хозяйством, поздоровалась, приняла от меня шестьдесят копеек, после чего подала на деревянных дощечках по огромному тунцовому стейку и по целой горе жареной картошки с луком. А в качестве напитка, к моему удивлению, подали самый обычный томатный сок в жестяных кружках, а к нему – солонку с крупной солью, что всколыхнуло у меня в мозгу какие-то смутные детские воспоминания – томатный сок в разлив за десять копеек, в продуктовых магазинах, из высоких конических баллонов с краниками внизу.

От запаха свежей рыбы прямо с углей желудок забился в голодных судорогах. Выдавив на рыбу четвертинку лимона, я боковиной вилки отломил кусок волокнистого тунца от целого стейка с темными отпечатками раскаленной решетки, закинул его в рот и аж застонал от тихого блаженства. – изысками, может быть, повариха не заморачивалась, но все свежее – обалдеть.

Вера тоже ела, и даже с аппетитом, попутно все время поглядывая на хорошо заметную с этого места шхуну. Паруса спущены, швартовочные тросы намотаны на чугунные кнехты пирса. По палубе кто-то ходит, загорелый, голый по пояс, но разглядеть лучше не получается – далеко. Однако девочка перехватила мой взгляд и сказала:

– Иван-машинист. Он, когда в порту, только и возится с машиной. Она ему вместо жены и негритянок в борделе.

Тут я снова озадачился. Что у них там стоит? Дизель? Не верится как-то, дизель – штука сложная, на самом деле, сложнее обычного бензинового двигателя, а судя по тому, что я вокруг заметил, тут технологии еще за пределы «силы пара» не вышли. Достаточно того, что в лавках и караулке я электрических лампочек не видел, а висели на стенах исключительно… хм… керосиновые? Или масляные? Тут уже не знаю, но в любом случае, на чем-то жидком, с фитилями и стеклянными колбочками.

Если из таких выводов исходить, то на шхуне должна быть полноценная труба, как на любом пароходе. Высокая, чтобы тягу создавать, а ее не было. Не было на «Закатной Чайке», и не было ни на одном другом суденышке в гавани, хоть и были они самыми разными, длиной от десяти метров примерно так до пятидесяти. Хотя с этого места можно было разглядеть на палубах некоторых судов, ближе к корме, надстройки или люки, очень похожие на машинные. И тоже без больших труб. Интересно.

– А что за машина у вас? – спросил я Веру.

– Обычная, судовая, – прожевав, пожала она плечами. – Средняя.

– А еще какие есть? – уточнил я.

– Большие и малые, – удивительно емко ответила она.

– И на чем она работает? – зашел я с другой стороны.

– Как на чем? – посмотрела она на меня с удивлением. – На воде и масле. На чем еще машины работают?

– У нас, там…, – я неопределенно кивнул куда-то себе за спину, подразумевая свой мир, – … машины на чем только не работают, самые разные есть. Поэтому и спрашиваю.

– У нас машина одна, – ответила она категорично. – И на судах, и для мастерских, и для электричества, если оно есть.

– И как работает?

– Дай поесть, а? – поморщилась она. – Иван-моторист тебе все расскажет.

– Вы в школе устройство машин проходили? – спросил я, зайдя с другой стороны.

– А как же! – гордо ответила Вера, цепляя с дощечки очередной кусок рыбы. – Проходили.

– И оценки ставят?

– Ставят…, – с оттенком недоумения нахмурилась она. – Как же без оценок?

– И что у тебя по устройству машин было? – спросил я напрямую.

– Что надо, то и было, – сразу насупилась она, зацепила белыми зубами рыбу с вилки и начала подчеркнуто тщательно ее пережевывать.

Я решил не добивать ее, потому что тема оценок по «Теории машин и механизмов» ее явно не вдохновляла на продолжение беседы, и тоже вернулся к обеду. Так, в сосредоточенном молчании, мы доели наш обед, после чего легальные поводы не возвращаться на борт шхуны были окончательно исчерпаны. Вера это поняла, потому что вздохнула, подхватила с земли стоящий между ног ранец, и спросила: