Свобода уйти, свобода остаться - Иванова Вероника Евгеньевна

— Ну что, Бруш? Будем здороваться или как?

Миг промедления, и мохнатые передние лапы ложатся мне на плечи, а шершавый язык мочалкой довольно проходится по моему лицу.

Вообще-то, дассийские овчарки — свирепые звери, и мой знакомец без зазрения совести слопал бы любого нарушителя границ, если бы почувствовал в нём угрозу. Собственно, и меня мог бы покалечить, хотя и появился в этом доме исключительно моими усилиями: я даже сам выбирал щенка. Из нового помёта маминых питомцев. Вигер соглашаться на такого «охранника» не хотел, но Лелия — тогда ещё чудный карапуз полутора лет от роду — так радостно заверещала и вцепилась в мохнатый комок, что ре-амитер вздохнул и уступил. Мне и своей дочери. Но несмотря на нашу дружбу, я настоял, чтобы из всех обитателей особняка Ра-Кен «своими» Бруш считал только Вига и Лелию, чего и добились путём тщательных тренировок. Так что, можно было быть спокойным хотя бы на этот счёт.

— Ну ладно, будет уже... Ты стал слишком тяжёлым, чтобы виснуть на мне, Бруш. Ну-ка, слезай!

Пёс выполнил мою просьбу, но только потому, что она была высказана предельно вежливо и ласково: любая агрессивная нотка расценивалась, как приказ к атаке.

— Ты уже вернулся в город?

Удивлённо расширенные глаза на заспанном лице. Опять полночи не ложился? Мне что ли следить за его своевременным отправлением в постельку? Вот ещё!

— Захотел и вернулся. Не имею права?

Вигер качнул головой, поправляя наспех накинутый домашний камзол:

— Имеешь. С тобой всё в порядке?

— А ты как думаешь?

Бруш, донельзя обрадованный тем, что его хозяин вышел в сад, занял место у ног ре-амитера, изо всех собачьих сил изображая верность и преданность.

— Выглядишь вроде хорошо. А чувствуешь?

Вопрос был с подтекстом. Очень глубоким. Дело в том, что мой внешний вид совершенно никоим образом не соотносится с моим внутренним самочувствием. Доходит до смешного, кстати: после самого тяжёлого перепоя свежести и румянцу моих щёк может позавидовать любая придворная красотка. А лучше всего работается, когда со стороны глядя на меня можно подумать: доходяга, ещё минута, и свалится без сил и сознания.

Я улыбнулся:

— Не очень. Но к работе это не имеет никакого отношения.

Виг помрачнел.

— Опять?

— Ерунда. Не обращай внимания.

— Не ерунда! Пойдём-ка в дом. А ты, — недвусмысленный приказ собаке, — оставайся здесь. И не ворчи! Схожу с тобой на прогулку, обязательно схожу! Только позже.

Пёс, вынудивший хозяина на щедрое обещание, вильнул хвостом, исчезая в кустах, а я последовал за Вигом в «летнюю» гостиную — комнату, одна из стен которой раздвигалась наподобие ширмы, соединяя дом и сад в единое целое. Очень мило, кстати: нужно будет так оборудовать собственный дом. Когда Наис в него переберётся. Если Наис в него переберётся...

Вигер принёс с кухни ковшичек и разлил по чашкам ароматную тёмную жидкость. Не скажу, что мне нравится вкус авака — зёрен южного кустарника, которые собирают, обжаривают, мелко перемалывают и варят в кипящей воде, но считается, что сие зелье дарит бодрость духу и телу, а спорить с мнением общества мало кому с руки. Вот и я давлюсь и кривлюсь, но пью. А мой друг, напротив, находит в поглощении этой гадости настоящее удовольствие.

— Так почему ты вернулся раньше срока?

— Подумаешь, раньше! Всего на один день.

— Который ты должен был с пользой провести на природе, — строго подытожил Виг.

— С пользой, без пользы... У меня вся эта природа уже знаешь, где стоит? Под самым горлом. Надоело.

— Ты не помирился с Наис?

— А почему я должен был...

Внезапная догадка заставила меня оборвать фразу на середине. Неужели?

— Ты ей сказал?

— О чём? — Вигер пытается идти на попятный, но слишком поздно.

— Обо всём! Сгустил краски, признавайся? Иначе Нэй не приехала бы.

Обрадованное переспрашивание:

— Так она всё-таки приезжала?

— Да!

— И чем же ты недоволен?

— Всем!

На всякий случай Виг переползает по стулу в сторону, чуть более удалённую от того места, до которого я могу дотянуться.

— Я думал...

— Правда? И как долго?

— Рэй, в самом деле... Это был такой чудный момент для примирения!

— Да уж, чудный.

— Разве нет? Любящая жена, поспешившая к недомогающему мужу — чем не сюжет для сказки со счастливым финалом?

— Сказка...

Я опрокинул в рот всё содержимое чашки, чтобы вкусом авака забить горечь мыслей. Хотя бы на несколько минут.