Путь палача - Якубова Алия

— Как так? — удивленно взмахнула ресницами Милена.

— Я была первой, кто услышал ваш крик, и в чьи руки вы попали из чрева матери.

— Это было пятнадцать лет назад, — задумчиво проговорила Селена, словно что-то прикидывая в уме.

— Да. Я говорила, что гораздо старше, чем выгляжу. Став теми, кто мы есть, мы больше не стареем ни на день.

— И сколько же вам сейчас? — осторожно спросила Милена.

— Хм, — вампирша на секунду задумалась. — Что-то около пяти тысяч восемьсот пятидесяти лет.

— Такого не может быть! — едва ли не хором выдохнули сестры.

— Мы — бессмертны, хотя и не неуязвимы. У нас много талантов, которые помогают нам жить веками.

Милена и Селена смотрели на Менестрес с опаской и некоторым неверием. Закружилась мысль: «А вдруг все это лишь шутка?» Но в глубине души уже поселилась уверенность, что это не так, что все сказанное — истинно. Но самым сильным чувством было ошеломление.

— Ведь все это правда? — тихо спросила Селена.

— Неужели вы думаете, что я стала бы так жестоко шутить? — и, словно в подтверждение своих слов, Менестрес продемонстрировала свои клыки. Не такие большие, как у тигров или волков, но все равно внушительные и чрезвычайно острые.

Девочки ахнули, но не отпрянули. Даже наоборот, чудь подались вперед, но, поймав себя на этом, замерли. Так смотрят на красивого, но опасного зверя: хочешь прикоснуться и понимаешь, что это даром не пройдет.

Потом Селена встряхнула волосами — эта привычка осталась у нее еще с тех пор, когда они были длинными, и зачарованно проговорила:

— Правда… Все это правда!

— Но вам незачем бояться нас. Мы никогда не причиним вам зла и никому другому не позволим. Если же эта правда окажется для вас лишком тяжелой, то… — мы что-нибудь придумаем. Хотя мне бы не хотелось расставаться с вами, — со вздохом закончила Менестрес. — Я понимаю, что вывалила на вас слишком много всего. Когда будете готовы говорить об этом, и захотите этого, вы знаете, где меня найти.

И вампирша вышла из комнаты. Тихо, почти бесшумно, затворив за собой дверь. Сестры остались вдвоем. Милена невольно поежилась, обронив:

— Ничего себе новости! Заснешь тут теперь!

Селена же сохраняла задумчивость, и лишь когда сестра тронула ее за плечо, проговорила:

— Менестрес знала нашу мать. Она помогла появиться нам на свет. Неужели она и есть та наша крестная, давшая дала нам имена, о которой нам рассказывала мама?

— Очень похоже на то. И мама знала, кем она, они все, являются…

— И что же нам теперь делать? — вздохнула Милена, положив голову сестре на колени.

— Не знаю, просто не знаю, — так же вздохнула та. — Менестрес так много сделала для нас, так заботилась. Была так ласкова с нами. А теперь…

— Ты боишься ее теперь?

— Хм… — задумалась Селена. — Не знаю… Да нет, не боюсь. Наверное, просто удивлена.

— Вот и я тоже. Наверное, нас уже просто сложно испугать чем-либо.

Сестры понимающе улыбнулись друг другу. Но улыбки вышли мрачноватыми.

Глава 10

Неделю на вилле длилось тягостное молчанье. Менестрес не хотела проявлять излишнюю настойчивости, а сестры еще никак не могли принять решения.

Поначалу девочки даже вздрагивали, когда Менестрес или ее спутники прикасались к ним или окликали. Но потом они перестали так остро реагировать. И вскоре поняли, что им, в общем-то, все равно, кем являются их покровители, ведь они всегда были так добры к ним. Единственными, кто позаботился о них, когда другие отвернулись. К тому же мама им верила, а, значит, могут верить и они.

Так сестры и сказали Менестрес. Та уже знала об этом их решении — интуиция у нее была потрясающая, но все равно искренне радовалась.

Конечно, был период притирки и каких-то внутренних опасений со стороны сестер, но они его благополучно преодолели. Все они приблизились к тому, чтобы называться семьей.

* * *

Так прошел год. Девочки приближались к своему шестнадцатилетию. Да и слово «девочки» подходило к ним уже с большим трудом. Они активно росли, тело постепенно сбрасывало с себя подростковую угловатость. Начался процесс вылупления бабочки из кокона. Вдобавок ласковое солнце Кипра окрасило их кожу золотистым загаром.

Теперь Селена и Милена куда больше походили на знатных барышень, чем на крестьянок. Менестрес добилась своего и получила бумаги, удостоверяющие личность сестер и то, что они являются родными племянницами Менестрес Домичиаре виа Гранден княгини Пармской.