Верные враги - Громыко Ольга

...Уже за дверью услышала, как хозяин, ворча себе под нос, достает из шкафа новую ступку. По моим прикидкам, их там еще на полгода столь же плодотворного сотрудничества хватит, потом снова придется оптом у гончара закупать...

Я вернулась вовремя – колдун открыл глаза. Больные, тусклые, но разумные. Пока он вяло осматривался, я нацедила в кружку супа, придерживая ложкой гущу. Села на край постели. Он не удивился и не испугался. Видно, считал, что хуже быть уже не может. Наивный. Разубеждать его я пока не стала. Подержала кружку в ладонях, прикидывая, не слишком ли горячо. И услышала, как снаружи тихонько хрупнула ветка.

Я беззвучно поставила кружку на пол. Подкралась к окну, выглянула. Во дворе стоял, боязливо озираясь, парнишка лет тринадцати.

– Ученик твой явился, – с гадкой ухмылкой сообщила я. – Пожалуй, мне тоже стоит заняться его образованием. Ты не против?

Он был против, да еще как. Но взглядом я испепелялась плохо, а чего-нибудь подейственнее у него не было.

Незваный гость выглядел неважно. Драный полушубок, перевязанные веревочками опорки, синяк под глазом. Мы внимательно изучили друг друга, не торопясь с приветствиями и пожеланиями доброго вечера.

– Ты оборотень, – наконец то ли спросил, то ли обличил меня паренек.

– Ну и что?

Такого ответа он явно не ожидал.

– Ну и всё, – промямлил он, – конец тебе пришел...

Ох, давно я так не смеялась! Причем искренне.

– Маловат ты для моего конца, щенок. Даже на начало не тянешь. Как догадался-то? – мирно спросила я, и он растерялся еще больше. Запинаясь, послушно ответил:

– Мой мастер давно тебя выслеживает, всё узнал: и где живешь, и что Шеленой зовут, только прикончить осталось.

Зря он это. Никогда не разговаривай с тем, кого собираешься убить. Особенно если боишься его до колик в желудке. Враг становится еще сильнее, а ты слабеешь. Вон ноги уже дрожат, подгибаются.

– Выходит, вовремя мужички его порешили, – равнодушно заметила я, – тебе-то чего надо?

Он зажмурился и на одном дыхании выпалил:

– Мстить пришел.

– О! Это серьезно, уважаю, – восхитилась я. – А почему именно мне? Мужичков с оглоблями боимся? Могут не понять юмора?

– До них тоже доберусь, – срывающимся голосом пообещал он. – Вот тебя уделаю, сокровища награбленные заберу, подучусь малость, а там и их черед придет!

Я разочарованно присвистнула:

– Экий ты у нас корыстный, я-то думала – и правда мститель. На человека побоялся руку поднять, а на меня, выходит, можно. Особенно ради денежек.

– Ради мастера! – отчаянно выкрикнул он. – Ты его сожрала, погань! Я следы в овраге видел! Он живой еще был, оборотни мертвечины не жрут!

– А если и сожрала, – задумчиво прикинула я, – какая разница? Он бы всё равно к утру околел; ты же к нему на помощь не торопился. Так что скажи спасибо и проваливай!

Он всхлипнул и вытащил меч. У меня отвисла челюсть. Не знаю, как убивать, но отпиливать им трофейную голову пришлось бы долго. Такого неуважения к противнику я еще не видывала. Идти в дом за своим клинком было лень, да и смешно. Я осталась стоять, руки в боки, мерзко подхихикивая.

Заорав для храбрости, паренек бросился вперед. Он еще и рубиться не умел, простой меч двумя руками за рукоять держал. Пару ударов я пропустила, уворачиваясь с восхищенным аханьем, а затем по-простому изловила меч за середину и пнула дурня в живот. Второй удар пришелся в опущенное лицо, на сапоге осталась кровь.

– Проваливай, щенок, – негромко сказала я, выждав, пока он отскулит и высморкается. Бросила меч ему под ноги. – Придешь, когда подучишься. Хотя бы правильно оценивать врага.

Не сводя с меня ненавидящего взгляда, он медленно наклонился, подобрал меч и побрел прочь. В ножны не вложил, острый кончик царапал землю. Худенькие плечи вздрагивали, пацан явно сдерживал рыдания. Дурак.

Я выждала, пока он скроется из виду, покачала головой и вернулась в дом. Вытерла сапог подвернувшейся тряпкой, бросила в угол, к прочему мусору. Вечером смету и вынесу.

– Что ты с ним сделала? – впервые подал голос колдун. Вернее, хрип, еле слышный и неразборчивый.

– Преподала урок, – устало сказала я, присаживаясь на стул и поднимая с пола кружку. – Пей давай.

Он сжал зубы и попытался отвернуть голову, но даже это ему не удалось, сдержала вмятина в подушке. У меня вырвался истерический смешок. Запоздало догадалась: не верит. Думает, прибила его горе-ученичка, отволокла в кладовую и теперь буду варить из него супчики.