Звёздный свиток - Роун Мелани

Уриваль очнулся от ужаса, который нагнали на него слова Андри, и сказал:

— По-моему, мы слишком далеко зашли. Начали с догадок о том, что может быть в этих свитках, а кончили тем, что это знание надо использовать для борьбы с неизвестным врагом, существование которого еще не доказано!

— Не доказано? — Андри повернулся к своей двоюродной бабушке. — Когда ты стала леди Крепости Богини, то узнала, что верховный принц Ролстра чересчур могуществен.

Камни ее колец предательски блеснули в свете звезд; у Андраде внезапно задрожали руки.

— Я узнала это намного раньше. Юношей он приезжал в крепость моего отца, чтобы подыскать себе невесту.

У Андри расширились глаза: лрежде он никогда не слышал об этом.

— Должно быть, ты уже тогда была «Гонцом Солнца»…

— Да. Он приезжал к нам домой, чтобы познакомиться не только с отцом, но и с моей сестрой-близнецом Милар, твоей бабушкой. Я понимаю, о чем ты говоришь, Андри. Я видела, что сила фарадимов истощается и их влияние идет на убыль, в то время как сила Ролстры растет. Поэтому я выдала свою сестру за принца Зехаву, надеясь, что их сыну передастся дар и я смогу обучить мальчика, сделав его первым принцем-фарадимом.

— Только из этого ничего не вышло… — пробормотал Уриваль.

— Нет. Вместо мальчика дар унаследовала твоя мать, Андри. Тогда я решила женить Рохана на Сьонед, которая обладала могучим даром. — Горькая морщинка прорезала ее лоб.

— И принцем, о котором ты мечтала, станет Поль, — продолжил Андри. — Миледи, но ведь это случилось раньше! Сьонед уже верховная принцесса, которая не задумываясь пустит в ход свой дар, если это понадобится для целей управления государством. Пандсала делает то же самое в Марке. Мой брат Мааркен, Риян из Скайбоула, возможно, другие, о которых мы просто еще не знаем — все они лорды-»Гонцы Солнца». Такие, которым Полю только предстоит стать. Пути фарадимов и пути принцев сходятся, и сходятся именно благодаря твоему стремлению свести их.

— А теперь наши пути сходятся с путями наших врагов, потому что их стремишься свести ты? — насмешливо спросила она.

— Не сходятся. Но почему мы не должны делать того, что сделали наши предки?

— Потому что у них была весомая причина забыть это знание и запретить нам пользоваться звездным светом. — Андраде откинулась на спинку кресла, и Андри увидел, насколько она стара. — Попробуй поговорить с Роханом о необходимости использовать низкие средства ради достижения высокой цели. Как ты думаешь, почему после разгрома Ролстры он повесил свой ненужный меч на стену Большого зала?

— Но до того он сражался и победил! И благодаря этому получил возможность создать мир, основанный на законе, а не на крови, пролитой этим мечом.

— Значит, ты хочешь заставить нас пользоваться светом темных звезд вместо ясного света солнца и лун?

— Ты сама призналась, что Сьонед использовала звездный свет. И хотя теперь она не носит колец фарадимов, звезды не сумели смутить ее душу.

Уриваль рывком поднялся на ноги. Андри был слишком умен для своего возраста и слишком хорошо изучил логику, чтобы с ним можно было спорить.

— Теперь оставь нас. Ты доказал свою правоту. Мне нет нужды предупреждать тебя, что рассказывать об этом никому не следует.

— Нет, милорд. Такой нужды нет. — Эти слова были сказаны без обиды, но в голубых глазах юноши горел вызов. Он поклонился им обоим и ушел.

Андраде с минуту молчала, а затем промолвила:

— Если я не проживу достаточно долго, чтобы научить этого мальчишку осторожности, мы пропали. — Она закинула голову и посмотрела на Уриваля снизу вверх. — Как ты думаешь, сумею я продержаться до тех пор? — почти весело спросила Андраде, но глаза ее были мрачными.

— Ты выпьешь на радостях, когда мой пепел разнесет ветер, — ответил он. — Но только если время от времени будешь отдыхать.

— Спорить не стану. Положи свитки в какое-нибудь безопасное место.

— Положу. А потом приду и проверю, спишь ли ты. — Он улыбнулся. — Упрямая старая ведьма.

— Глупый старый ублюдок.

Спрятав свитки в место, которое было известно только ему, Уриваль вернулся в ее покои. Она сидела на кровати, распустив длинные серебристо-золотые косы и надев светлую ночную рубашку с кружевами. Рубашка изменила ее, но казалось, что Андраде просто не хватает сил, чтобы закончить работу и лечь в постель. За последние два года Уриваль все чаще и чаще видел ее в таком состоянии, и от страха потерять ее у него сжималось сердце. Он откинул покрывало и уложил Андраде, чувствуя, каким легким и бесплотным стало ее тело. Он погасил свечи и молча двинулся к двери.