Сердце Мира - Каменистый Артем

– Ты прав почти на сто процентов.

– Они нападут?

– И наверняка немедленно. Когда я расставался с этой обезьяной, он вслух размышлял, что делать с моей шкурой.

– Милый мальчик! Крепко же ты его обидел.

– Так было надо, они должны напасть на нас прямо здесь, в этом подготовленном месте. Надеюсь, Чер в такой ярости, что позабудет о всякой осторожности.

– Хорошо бы. У нас отличная позиция и все готово для теплой встречи.

– Они уповают на свою огромную численность, однако опасаются нашего вооружения и, возможно, знают о единорогах, иначе бы даже не пытались вести переговоры.

– Ты смотри, они зашевелились!

Медная Голова достиг острова Торговцев. Там немедленно началась суета, лодки поспешили к берегу. Ноттингемцы поднялись и не торопясь сомкнули свои ряды, вперед выскочили шеренги велитов. Хафиды почти не имели брони и щитов, только немногие красовались в кожаных нагрудниках, укрепленных костяными бляхами, да кое у кого имелись шлемы из звериных черепов. В связи с этим стрелки не использовали увесистые пилумы, они несли связки более легких дротиков с зубчатыми наконечниками. Вытащить из раны такое лезвие можно только с добрым куском мяса.

В воздухе засвистели первые стрелы, с вершины холма залпом ударили полевые баллисты. Лодки двигались борт к борту, часто мешали друг другу, целиться в эту толпу было легко. Самые шустрые хафиды, первыми выскочив на берег, пали практически все под обильным ливнем дротиков, но вскоре велиты выдохлись – с такой массой противников они справиться не могли. Развернувшись, легковооруженные ратники бросились наверх, под защиту кнехтов, вслед им свистели стрелы врагов.

Самые отмороженные хафиды, истошно вопя, бросились наверх, не дожидаясь накопления основных сил. Некоторые кнехты подняли арбалеты и с удовольствием перестреляли воющих дикарей. Оставшиеся не стали так глупо торопиться, собрались огромной толпой и только тогда с дикими криками поспешили наверх. Велиты торопливо выпустили последние дротики, встали за спинами латников, взяли приготовленные копья. Кнехты отбросили арбалеты, выстроились в шахматном порядке двойной шеренгой, подняли острые пики.

Орда хафидов налетела на стальной частокол, едва не захлестнула его, самые прыткие, миновав широкие лезвия пик, повисли на копьях велитов. Пехота выдержала страшный натиск, толпа дикарей расплескалась в стороны, стараясь охватить кнехтов, чтобы окончательно их задавить своим численным превосходством.

– Пора! – крикнул Робин, опустил забрало и взялся за пику.

Послушный Ромфаниум с места взял в галоп, полсотни рыцарей вытянулись клином, за ними неслось стадо неоседланных единорогов. Неподалеку такой же отряд возглавлял Мавр, они намеревались взять войско дикарей в клещи. Снизу, от берега озера их не видели, пока грохочущая лавина не вынеслась из-за гребня холма. К тому времени вытянутый строй пехоты изогнулся в нескольких местах, не выдержав страшного давления, на угрожающих участках уже рубились рейнджеры, оставившие луки. Хафиды были поглощены боем и появление новых персонажей заметили не сразу. А зря!

Ромфаниум опустил голову и выставил рог. Робин на выдохе ударил пикой, тут же ее лишившись – длинное обоюдоострое лезвие пробило дикаря насквозь и остановилось в животе следующего. Вытащить засевшее оружие на полном скаку не было ни малейшей возможности. Вождь выхватил длинный меч, успел ударить несколько раз, недоуменно огляделся – впереди больше никого не было. Бронированный клин легко пронзил толпу врагов, как раскаленный нож проходит через кусок масла, неоседланные единороги втоптали в землю тех, кто чудом уцелел под ударом рыцарей.

Сбоку мелькнул авангард второго отряда. Робин яростно замахал рукой, приказывая Мавру разворачиваться. Сам пошел вверх, забирая наискосок, чтобы не сталкиваться с тылом вражеской орды. Он хотел поднять отряд выше по склону, чтобы вновь ударить на полном скаку – остановить разогнавшегося единорога может только крепкая стена.

Однако хафиды не дали времени завершить тактический маневр. Их хваленая храбрость все же имела свои пределы. После молниеносной атаки волшебной конницы потери были столь чудовищны, что уцелевшие наконец окончательно уяснили – им здесь не рады. Самые безрассудные все еще бросались на копья пехоты, но большинство шустро поспешило к лодкам. Робин немедленно остановился, замахал руками своим бойцам, призывая их обойти его, выстроив клин заново.