Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 1 - Гудкайнд Терри

– Ты в полной безопасности, – сказала Кара, все еще удерживая ее руки. – А теперь успокойся.

Никки не была в безопасности. Как не был в безопасности никто из них. Она обязана что-то сделать.

– Сикс здесь, – удалось произнести ей сквозь сжатые зубы, в то время как она продолжала пытаться вырваться из хватки Кары. – Я должна остановить ее. У нее шкатулка.

– Она уже ушла, Никки. Просто успокойся.

Никки прищурилась, все еще пытаясь восстановить свое зрение.

– Ушла? – Никки вцепилась в красную кожу костюма, притягивая морд-сита поближе к себе. – Она ушла? Уже ушла? Как давно она ушла?

– Она ушла вчера.

Воспоминания о темной фигуре, казалось, отодвинулись, уходя в зону недоступности.

– Вчера, – едва слышно сказала Никки, вновь опуская голову на подушку. – Добрые духи.

Наконец Кара выпрямилась. Никки больше не совершала попыток подняться.

Все оказалось впустую.

Она подумала, что, возможно, и не захочет больше подниматься.

Никки уставилась в никуда.

– Кто-нибудь еще пострадал?

– Нет. Только ты.

– Только я, – повторила Никки невыразительным голосом. – Ей следовало убить меня.

Кара нахмурилась.

– Что?

– Сикс следовало убить меня.

– Думаю, скорее всего, ей этого и хотелось, но завершить не удалось. Ты в безопасности.

Кара не поняла, что имела в виду Никки.

– Все напрасно, – пробормотала Никки сама себе.

Все оказалось потеряно. Вся работа сделана впустую.

Все, что Никки смогла совершить, оказалось развеянным, улетучилось вместе с эхом смеющейся черной тени. Все изучения книг, складывание из кусочков решения, невероятные усилия понять, как действует весь этот комплекс, вся огромная работа по призыванию такой силы, по контролю и управлению ею – все это оказалось напрасным.

Сделанное ею было одним из самых трудных применений магии, которые когда-либо ей доводилось совершать, – и теперь все это обратилось в ничто.

Кара окунула кусок ткани в чашу с водой, стоящую на приставном столике. Вода стекала обратно, когда она отжимала ткань. Звук от каждой падавшей в чашу капли был очень резким, пронзительным и неприятным.

Расплывчатые очертания и тени, окружавшие Никки с того момента, как она начала распознавать их, теперь начали обретать грубую резкость. Цвета казались ослепительно яркими, а звуки пронзительно резкими. Дюжина свечей на ближайшем подсвечнике сверкали как двенадцать маленьких солнц.

Кара прижала мокрую ткань ко лбу Никки. Красный цвет кожаного костюма морд-сита беспокоил глаза Никки, так что ей пришлось закрыть их. Ткань на лбу ощущалась как колючая поверхность, терзающая ее незащищенное чувствительное тело.

– Есть еще и другие неприятности, – негромко сказала Кара доверительным тоном.

Никки открыла глаза.

– Другие неприятности?

Кара кивнула, прикладывая при этом ткань, обтирая с боков шею пострадавшей.

– Связанные с Цитаделью.

Никки бросила взгляд мимо изножья своей кровати на тяжелые, синие с золотом, шторы, прикрывающие узкие окна. Шторы были плотно задернуты, но внутрь комнаты не проникало вообще никакого света, и потому она решила, что снаружи ночь.

Вновь взглянув на Кару, Никки нахмурилась, хотя и без того была в тяжелом состоянии.

– Что ты имеешь в виду, говоря про неприятности с Цитаделью? Что за неприятности?

Кара открыла было рот, чтобы что-то сказать, но повернулась на шум, раздавшийся за ее спиной.

В комнату без всякого стука ворвался Зедд, его локти поднимались и опускались при каждом его широком шаге, простая мантия волнами развевалась за его спиной, как будто он местный король, заглянувший по его королевским делам. Никки подумала, что, в некотором смысле, так оно и было.

– Так она очнулась? – потребовал он ответа у Кары, прежде чем замер рядом с кроватью. Его волнистые седые волосы сейчас казались особенно растрепанными.

– Я очнулась, – ответила Никки, скорее самой себе.

Зедд резко замер, склонившись над ней с сердитым взглядом, желая все увидеть сам, будто не доверяя ее словам. Затем прижал к ее лбу кончики своих длинных костлявых пальцев.

– Твоя лихорадка прошла, – объявил он.

– А у меня была лихорадка?

– В некотором роде.

– Что ты имеешь в виду, говоря «в некотором роде»? Лихорадка и есть лихорадка.

– Не всегда. Твоя лихорадка была вызвана скорее воздействием неких сил, чем болезни. В этом конкретном случае, если быть точным, воздействием твоих собственных сил. Лихорадка была реакцией твоего тела на чрезмерную нагрузку. Примерно как кусок металла начинает нагреваться, когда его методично сгибают то туда, то сюда.

Никки приподнялась на локтях.

– Ты хочешь сказать, что у меня была лихорадка, вызванная тем, что Сикс сделала со мной?

Зедд расправил мантию на своих угловатых плечах.

– В каком-то смысле. Попытка оказать воздействие на устроенное ею колдовство перевела твое тело в нездоровое, лихорадочное состояние.

Никки перевела взгляд с волшебника на Кару и обратно.

– А почему при этом не пострадал ты? Или Кара?

Зедд нетерпеливо постучал пальцем по виску.

– Потому что я оказался достаточно сообразителен, чтобы вовремя выбросить сеть-паутину. Она защищала и меня, и Кару. Но ты была слишком далеко. С такого расстояния ее защитные свойства не могли укрыть тебя от беды, а сделать ее сильнее я попросту не мог. Но хотя она не смогла полностью защитить тебя от неприятностей, ее хватило, чтобы по крайней мере спасти твою жизнь.

– Твои заклинания защитили меня?

Зедд погрозил ей пальцем, будто она вела себя плохо.

– Ты же, вполне определенно, ничего не сделала, чтобы защититься.

Никки в удивлении прищурилась.

– Зедд, но я пыталась. Не думаю, что когда-либо еще я пыталась использовать свой Хань с большими усилиями. Я старалась изо всех сил выбросить собственную энергию – клянусь, что старалась. Только это не сработало.

– Конечно же. – Он в раздражении всплеснул руками. – В этом-то и состояла твоя проблема.

– Так в чем была моя проблема?

– Ты действовала слишком резко и сильно!

В следующий момент Никки уже сидела. Окружающий мир внезапно поплыл куда-то. И она была вынуждена прикрыть рукой глаза. Это состояние вызвало приступ тошноты.

– О чем ты? – Она отвела глаза от руки, ровно настолько, чтобы бросить при свечах на волшебника косой взгляд. – Что ты имеешь в виду, говоря, что я действовала слишком резко и сильно?

Она подумала, что ее сейчас может стошнить. И, как будто раздраженный смятением и путаницей в ней, Зедд засучил рукава, а затем вытянул руки, прижимая по пальцу каждой руки к противоположным сторонам ее лба. Никки узнала ощущение покалывания, характерного для магии Приращения, проникающей под кожу. Это ощущение показалось ей несколько странными, поскольку она не чувствовала ни малейшей составляющей магии Ущерба, как элемента силы волшебника. Но следовало помнить, что он ею и не обладал.