Принц драконов - Роун Мелани

— Грубая работа, — презрительно сказала она, и у Рохана вспыхнули щеки. — Знаешь, стоило мне услышать слово «Риалла», и я сразу все поняла. Представляю себе, как ты будешь хлопать глазами, гляди на Ролстру и пытаясь убедить его, что ты полный кретин!

Рохан засмеялся.

— Ну, не полный… Просто очень молодой и слегка глуповатый. — Он встал из ванны и обмотал бедра полотенцем.

— Сьонед кое-что говорила не только про глаза, но и про другие части твоего тела, — сладко пропела коварная Андраде.

Если тетка намеревалась вогнать его в краску, то справилась с этим блестяще. Принц затейливо выругался и уставился на нее.

— Прекрати смущать меня и рассказывай, о чем она говорила, — пробормотал он.

— О нет! — хихикнула она. — Узнавай сам! — Она накинула ему на голову полотенце и стала вытирать волосы. — Ладно, раз уж ты собрался перехитрить самого Ролстру, действуй. Я помогу — если только ты решишь, что мне можно доверять. Но ты должен обещать…

— Что? — спросил он, с опаской глядя на тетку из-под полотенца.

— Жениться на ней, Рохан. Вы оба очень дороги мне, — сказала она, отводя глаза куда-то в сторону. — Ты никогда не найдешь женщину, которая подходила бы тебе больше, чем Сьонед.

— А если не пообещаю? Андраде тихонько засмеялась.

— Твое тело уже сделало это. Стоит только упомянуть ее имя…

Рохан не знал, куда девать глаза. Он надеялся, что тетка ничего не заметила. Однако чувство юмора еще не окончательно покинуло принца, и он улыбнулся.

— Так что ты мне предлагаешь? Носить тунику подлиннее?

— Нет. В таких случаях больше подходит широкий плащ! — злорадно ответила Андраде.

***

Для свидания Рохан выбрал рощу у разбитого матерью грота, который летом служил убежищем от невыносимого зноя. Фруктовые деревья за неслыханную цену привезли сюда из Оссетии, Луговины и Сира, а затем пересадили в почву Пустыни и ухаживали за ними с такой любовью, что это не могло не дать результата. Через десять лет они разрослись в роскошную рощу у грота, где ручей, питавший водой весь Стронгхолд, впадал в маленький пруд. Рохан в детстве любил играть здесь и считал, что нет лучшего места, где можно было бы посидеть, помечтать и послушать журчание воды. Ему хотелось первым показать рощу Сьонед.

Вальвис все устроил. Оруженосец ворвался к нему сразу после ужина и задыхаясь выпалил:

— Милорд, ваша леди прибудет к вам в полночь!

Выражение мальчика заставило Рохана улыбнуться; Вальвис был отнюдь не дурак. Он был именно в том возрасте, когда роман между принцем и красивой леди возбуждает воображение, и тайные свидания под покровом ночи были как раз в его вкусе. Рохан хорошо знал, что значит быть посредником между влюбленными, потому что в тот год, когда Чейналь оставил Радзин и прибыл, чтобы принести Зехаве вассальную клятву, ему самому было одиннадцать. Хотя Рохан нещадно дразнил сестру, поручение устроить ее встречу с красивым молодым лордом заставило его затрястись от радости. Чейналь с первого взгляда не просто понравился ему, но привел в восхищение: несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, Чейн никогда не обращался с ним как с ребенком. Лорд убивал сразу двух зайцев, с улыбкой подумал Рохан: привлекал на свою сторону и будущего принца, и брата девушки, на которой надеялся жениться. И все же Рохан знал, что их дружба не была корыстной. За последние годы она только выросла: Чейн был одним из немногих людей, которым принц полностью доверял.

Очень многое зависело от того, сможет ли он доверять Сьонед. Очень многое зависело и от Ролстры, которого принц прекрасно знал и которому не доверял ни на грош. Весь план Рохана строился на том, сумеет ли он вызвать доверие двух людей — вернее, на том, сумеет ли он заставить двух совершенно разных людей поверить в две совершенно разных вещи.

Принц Зехава правил силой своего меча, демонстрируя ее победами над драконами и меридами. Верховный принц Ролстра правил силой ума, которую демонстрировал, унижая соседние государства и их властителей. Рохан же хотел построить свою власть и на том и на другом — с помощью унижения Ролстры на Риалле и последующей победы над меридами — и прибавить к ним свой собственный способ: прийти к верховной власти, опираясь на силу закона. Сьонед не принесла ему ни союзников, ни земель, но дала нечто намного более полезное: фарадимов. Представительница «Гонцов Солнца» в Пустыне, которую звали Антула, становилась стара, и Рохан собирался отправить ее в Крепость Богини, чтобы она могла прожить остаток дней вдали от вредного для нее климата Пустыни. Антула рассказала ему, как работает сеть фарадимов, и сообщила, что все они подчиняются не государям, при дворе которых живут, а своему начальству, обитающему в Крепости Богини. Они не участвовали в войнах и сражались только за собственную жизнь, избегали вступать в споры между двумя сторонами и категорически отказывались использовать свою силу для убийства. Однако когда фарадимов возглавила Андраде, их стремление к отречению от мира стало менее отчетливым, хотя сама новая леди Крепости Богини вела себя подчеркнуто беспристрастно. Видно, ждала, пока подрастет Рохан, чтобы женить его на «Гонце Солнца»…