Демон и дева - Сандему Маргит

Юноша поднял голову и посмотрел на небо. «Боже, если ты действительно есть, — молился он. — За что мне такая участь? Неужто я заслужил? Неужели Ты был так зол, что меня зачали в ненависти и грехе? И я должен теперь отвечать за все проступки моего отца? Что я должен сделать, чтобы заслужить Твою милость и избежать уготованной мне участи? Я стараюсь, как могу, в своем убожестве и темноте. Я прошу Тебя, Господи, первый раз в своей жизни прошу: пусть эта чудесная девушка, с таким добрым и отзывчивым сердцем, никогда, никогда не узнает, как она мне дорога! Я должен держать себя в руках. Она не должна узнать, как сильно я люблю ее!»

Немного погодя он добавил: «Прости меня, Боже, если моя вера в Тебя несколько своеобразна!»

Он опять прикоснулся губами к льняным волосам девушки.

«А ведь у меня есть травы, — вспомнилось ему. Мысль несколько утешила его. — Я всегда смогу приготовить себе напиток и освободиться от любви к ней. Но я не хочу! Еще рано! Я хочу испытать эту страсть. Пусть даже безнадежной любви!»

10

Адвокат Сёренсен, тщательно обдумав создавшуюся ситуацию, поспешил в изысканный трактир, где к обеду собирались разные писаки и прочая публика. Туда же приходили адвокаты-ловкачи, снискавшие себе недобрую славу. Сидя в этом модном трактире, они болтали, бахвалились и считали, что принадлежат к сливкам общества. Истинные юристы и адвокаты глядели на таких с презрением и желали им катиться ко всем чертям.

Сёренсена считали здесь за способного адвоката. Но это было не совсем так. Он был удачливее других и умел прятать концы в воду. Сёренсен обычно обедал со своими друзьями, тоже адвокатами. Когда он вошел в трактир, друзья уже сидели за их столиком. Сёренсен лавировал меж столов с высоко поднятой головой и уверенной, слегка снисходительной улыбкой на устах. Он кивал направо и налево чиновникам, занимавшим высокие посты. Всякую мелочь он не замечал.

Сегодня красивое лицо адвоката было несколько возбуждено.

— Ты чем-то взволнован? — поинтересовались друзья.

Адвокат сел, все еще оглядывая небольшое, темное помещение, маленькие квадратные окна, медные гравюры на стене. На гравюрах были изображены пирующие.

Сёренсен подозвал служанку и заказал свой обычный графин вина. Схватившись по привычке за печень, обернулся, наконец, к друзьям.

— Я, кажется, попал в пренеприятнейшее положение, — хрипло засмеялся он.

— Что ты говоришь? — не без иронии спросил один из друзей. — Рассказывай! Что, подружка попала в нежелательное положение?

— Ох, если б это было так просто! Нет, все намного хуже. Кто-нибудь из вас видел Снивеля?

Пожилой человек, сидящий за соседним столиком, сразу обратился в слух. Чтобы лучше слышать, наклонился вперед.

Один из друзей Сёренсена отвечал:

— Да, он сейчас в городе Мосс. По делам плавильного завода. А в чем, собственно, дело?

— Дела чертовски плохи. Я должен ему немедленно написать. Нет, лучше я пошлю курьера. Прямо сегодня. Тогда ответ придет уже завтра. Дело крайне спешное.

— Так что же все-таки случилось? Сёренсен театрально помолчал:

— Откуда ни возьмись, появился прямой наследник Гростенсхольма!

— А мне казалось, что наследников больше нет!

— И мы так считали. Он будто с неба свалился. Друзья откинулись на спинки стульев. Один из них негромко спросил:

— А как же Элистранд? Твой «маленький деревенский рай»?

— Тс-с-с, — цыкнул Сёренсен, словно Винга была рядом. — Пропавшая дочь тоже объявилась. Именно она пришла ко мне сегодня, прося меня похлопотать за них обоих. Меня! Бог мой! Хоть бы эта девчонка не узнала, что именно я организовал конфискацию этой усадьбы! Ведь никто не знает о том, что Снивель — мой дядя. У нас же разные фамилии.

— Откуда у него, собственно, эта фамилия?

— В молодости он одно время жил в усадьбе с таким названием. Отсюда и появилась эта фамилия. Снивель довольно быстро продал землю. Надо отдать ему должное, он продал ее за двойную цену, — закончил адвокат с довольной усмешкой.

— Гростенсхольм — роскошная усадьба. Вне всякого сомнения, — нейтральным тоном подтвердил один из друзей. — Интересно, что скажет на это Снивель!

— О, он найдет способ выкрутиться.

— По закону?

Сёренсен только пожал плечами: