Мертвый принц - Киз Грегори

– Иными словами, вас не интересует награда? – с иронией спросил Казио.

– Мы еще обсудим этот вопрос, – ответил Осперо.

– Ничего подобного, – возразил Казио. – А теперь будьте так добры, отошлите своих людей.

– Мальчик… – начал Осперо.

– Я не знаю, кто они такие, – выпалила Энни. – Мне лишь известно, что кто-то хочет моей смерти и готов за это заплатить. Я не в силах ответить и на остальные ваши вопросы, поскольку мне неизвестны ответы. Благодарю вас за помощь, Осперо. Я верю, что в глубине души вы остаетесь благородным человеком и не станете извлекать выгоду из наших несчастий.

Осперо хрипло расхохотался, и многие из его людей последовали его примеру.

– Я вовсе не благороден, – с усмешкой ответил он. – Уж в этом ты можешь не сомневаться.

Казио медленно поднял рапиру.

– Ты же не хочешь этого делать, мальчик, – бросил Осперо.

– Я прекрасно знаю, чего хочу, – надменно возразил Казио.

Осперо слегка кивнул. Затем с поразительной быстротой упал, ударив Казио по опорной ноге. Казио потерял равновесие, его развернуло, а Осперо мгновенно вскочил и ловко заломил правую руку Казио – через мгновение Каспатор со звоном упал на землю. И, словно по волшебству, у горла юноши возник нож.

– Полагаю, тебе необходим урок вежливости, – сказал Осперо.

– Ему потребуется еще немало таких уроков, – раздался новый голос.

– З'Акатто! – вскричала Остра.

Старик действительно неторопливо приближался к ним.

– Что ты намерен сделать с ним, Осперо? – осведомился з'Акатто.

– Вот не могу решить, выпустить из него кровь сразу или постепенно.

– Делай худшее, на что способен, – сквозь зубы прошипел Казио.

– И лучше сразу, – посоветовал з'Акатто. – В противном случае тебе придется выслушивать длинные речи.

– Да, я вижу, – задумчиво проговорил Осперо.

– З'Акатто! – вскрикнул Казио.

Старик тяжело вздохнул.

– Вам лучше его отпустить.

Энни собралась с силами. Она знала – несмотря на свою внешность, з'Акатто мастерски владеет клинком и очень любит Казио. Он не станет стоять в стороне и смотреть, как юношу убивают. Сможет ли она еще раз призвать на помощь Цер, ослепить Осперо и заставить его бросить нож? Она должна попытаться, иначе им всем конец…

Однако, к ее удивлению, Осперо убрал нож и отошел в сторону.

– Конечно, эмратур.

Казио был совершенно потрясен.

– Эмратур? – спросил он. – О чем это он? Какой эмратур?

– Помолчи, мальчик, – пробормотал з'Акатто. – Просто радуйся, что остался жив. – Он повернулся к Осперо. – Нам нужно поговорить наедине.

Осперо кивнул.

– Похоже, ты должен многое мне рассказать.

З'Акатто кивнул в ответ.

– Казио, отведи каснар в их комнаты. Я скоро к вам присоединюсь.

– Но…

– Хотя бы однажды не спорь со мной, – резко сказал з'Акатто.

Люди Осперо разошлись, как только их вожак удалился вместе с з'Акатто.

Казио посмотрел им вслед, вздохнул и убрал Каспатор в ножны.

– Хотел бы я знать, что все это значит, – пробормотал он.

– Послушай, а как Осперо назвал з'Акатто? – спросила Энни. – Эмратур? Я никогда не слышала, чтобы ты так к нему обращался.

– Пойдем, – ответил Казио. – Сейчас с ним лучше не спорить.

Он зашагал к дому. Энни последовала за ним.

– Казио? – не унималась она.

– Казио только что спас нам жизнь, – напомнила ей Остра. – Еще раз.

Энни не обратила на ее слова ни малейшего внимания.

– Ты выглядел удивленным.

– Это не имя, – проворчал Казио. – Это звание. Человек, который командует сотней.

– Как в армии?

– Именно.

– Значит, з'Акатто был эмратуром?

– Если и так, мне ничего об этом не известно.

– А мне казалось, что ты знаешь его всю жизнь.

Они подошли к лестнице, и Казио начал подниматься по ступенькам.

– Так и есть. Ну, в некотором роде. Он служил у моего отца. З'Акатто обучал искусству дессраты моих братьев и меня. Но иногда, пока я был юн, он исчезал на несколько месяцев. Наверное, сражался. В те дни у моего отца было много разных интересов. Возможно, з'Акатто действительно командовал сотней.

– Но з'Акатто продолжает служить твоему отцу?

– Нет. Для моего отца наступили тяжелые времена, а потом его убили на дуэли. Я унаследовал з'Акатто вместе с домом в Авелле. Больше от владений отца ничего не осталось.

– Понятно. Мне очень жаль.

Глаза Энни наполнились слезами. Она вдруг вспомнила о собственном горе. Казио остановился, удивленно взглянул на Энни и положил руку ей на плечо.