Странник - Чужин Игорь Анатольевич

Кольцо на большой палец и новые кожаные перчатки для лучника я нашел уже у другого продавца, у которого покупал саадак для лука.

В «Железный кабан» мы вернулись поздно вечером. Шаки унесли покупки на телегу и увели мою лошадь. Я забрал только лук со стрелами и вошел в таверну. Зверски хотелось есть. Шаков я покормил на рынке «пирогами с котятами». Братья так аппетитно их трескали, будто ничего в жизни вкуснее не ели. Может, так оно и было: баланду, которой кормили шаков в караване, я под страхом смерти не стал бы даже пробовать.

В таверне оказалось много народа, и свободного места я сразу не нашел.

— Ингар, иди к нам, — окликнул меня Торвин.

— Сейчас, только вещи в комнату отнесу, — отозвался я.

Поднявшись в номер, я уложил оружие в сундук, умылся и спустился вниз. Отряд Торвина расположился за двумя сдвинутыми столами, банкет находился в самом разгаре. Ребята уже порядочно накачались, и разговоры перешли в фазу «ты меня уважаешь?». Мне освободили почетное место рядом с командиром и сразу налили штрафную. Я отказываться не стал и, выпив пол-литровый кубок вина, начал набивать себя разными вкусностями, находящимися на столе.

— По какому поводу пьянка? — спросил я Торвина.

— Ребят поминаем.

— Да будут благосклонны к ним боги, — поднял я новый бокал с вином. — Я их почти не знал, но они были храбрыми воинами, пусть их души покоятся с миром.

— Хорошие были ребята, — поддержал меня Торвин. — А я предлагаю выпить за Ингара, если бы не он, то маги нас всех положили бы.

— За Ингара! — раздался многоголосый хор, и народ поднялся из-за стола.

Пришлось вставать и отвечать на здравицы. Пьянка затянулась за полночь, и я уже собрался уходить спать наверх, когда Торвин окликнул меня:

— Ингар, забыл тебе сказать. Приходил Дирк с каким-то крутым «благородным», тебя искали. Дело у них к тебе какое-то важное. Не дождались и сказали, что завтра с утра придут.

Я кивнул и направился наверх в комнату. Меня изрядно покачивало, и мне было не до разговоров. В комнате я быстро разделся и завалился спать.

Глава 15

МЫ ЕДЕМ В ЗАМОК САМБУЛАТ

Утро началось, как обычно, с мелких бытовых забот.

Теперь я рабовладелец, и рабам нужен надзор и забота. Перед завтраком я вышел во двор к своему «имуществу». Мои рабы, еще вчера забитые и запуганные, сегодня вели себя круче некуда. Особенно выделялся Первый: он гонял местных шаков, как дембель новобранцев, раздавая пинки направо и налево. Четыре шака надраивали моих лошадей и телегу, таскали воду и сено, чистили котелки. Я, укрывшись за колодцем, молча наблюдал, чем это закончится. Наконец командир местных шаков не выдержал и с ревом побежал к Первому разбираться. Мои ребята не сдрейфили и, взяв в руки дубинки, двинулись навстречу мордовороту. Братья разделались с противником «в два притопа». Младший сбил мордоворота с ног, бросившись ему в ноги, а старший лихо охаживал противника дубиной по горбу, пока тот не заполз на карачках под телегу. Дав избитому прощального пинка и уперев руки в бока, Первый выдал речь:

— Козлы, вы на кого пасть разеваете? Вы знаете, кто наш хозяин? Наш хозяин хуман, он на моих глазах Черному монаху чинсу голыми руками башку оторвал и на дерево закинул, — создавал мне рекламу Первый. — У такого хозяина и шаки тоже непростые. Поняли, уроды?

— Поняли, — хором ответили местные.

Пора было прекращать это представление. Я вышел из-за колодца и окликнул Первого. Тот сразу стал на голову короче и, заискивающе улыбаясь, подбежал ко мне.

— Чем занимаемся? — спросил я.

— Господин, мы телегу ремонтируем, вещи чистим, лошадей обихаживаем.

— Продолжайте и готовьтесь к выходу в город. Вы поели?

— Да, господин, мы сыты, — ответил шак.

— Где научились драться?

— Старый хозяин нас за деньги на бои между шаками выставлял, — ответил Первый, — там он нас чинсу и проиграл.

— Еще раз такой концерт устроите, ноги оторву, — пригрозил я почти шепотом.

— Слушаюсь, господин, — испуганно ответил Первый.

Раздав указания, я отправился завтракать. В таверне меня поджидал Торвин, я уселся к нему за стол и сделал заказ. К нашему столу подошел бармен и стал жаловаться на моих рабов, избивших главного гостиничного шака.

— Ты хочешь, чтобы я добавил ему еще? Пусть не задирают моих рабов и будут целы, — ответил я — имидж хумана требовал подпитки, как говорится в поговорке: «Назвался груздем, полезай в кузов».