Ужасный день - Сандему Маргит

— Руне, — сказала она, — ты однажды отказал мне, в тот раз, когда я так глупо вела себя…

— Ты не глупо вела себя, — не спеша и серьезно ответил он. — Ты просто была несведущей.

— А ты бы не мог рассказать мне о себе? О своих чувствах…

Она доверительно взяла его под руку, но его рука тут же повисла и стала такой твердой, что согнуть ее можно было, только сломав, так что она быстро отдернула свою руку.

— Мне не легко говорить о чувствах, Халькатла. Я предпочел бы молчать об этом. Мне больно думать о том, в какой ситуации я нахожусь. Я единственный в своем роде. Я бессмертен. Поверь мне, в этом нет ничего привлекательного.

— Тем не менее, чувства у тебя сохранились — хотя бы потому, что тебе неприятно об этом думать. Я, в отличие от тебя, не бессмертна. Мое время кончится, когда мы пересечем границу долины Людей Льда. Я не смогу уже больше находиться с вами, от меня не будет никакой пользы. Поэтому я хочу сказать тебе, что…

Голос ее затих сам по себе. Глотнув слюну, она начала снова.

— Что я высоко ценю твою дружбу, Руне. Она так много значит для меня.

— Для меня тоже, — печально улыбнулся он.

Она остановилась.

— Ах, Руне, как хорошо, что ты сказал мне это! Спасибо! Большое спасибо!

Посмотрев на его некрасивое, невыразительное лицо, обрамленное всклокоченными волосами, она приподнялась на цыпочках и быстро поцеловала его в щеку.

— Ты мне так нравишься, Руне! Если бы у меня было время, я попыталась бы еще раз соблазнить тебя. И я бы стала вести себя хитрее.

— Вся женственность мира окажется здесь напрасной, Халькатла.

— Не говори, не говори так! — пробормотала она. — Ведь мы же испытываем друг к другу симпатию, не так ли? А это хорошее начало. Не надо только спешить. Но у нас так мало времени…

Руне взял ее за руку, и они пошли дальше в молчаливом согласии.

— Небо проясняется! — крикнул им Ян, идущий впереди. Его голос отозвался многократным эхом среди скал и камней.

— Да, но день уже подходит к концу, — ответил Натаниель. — Смотри, там восходит бледный месяц. И тени от гор становятся длиннее.

Все остановились, глядя на возвышающиеся перед ними горы. Приближался вечер, и это отнимало у них остатки мужества. Но было еще светло, и до наступления полной темноты оставалось два-три часа. За это короткое время им нужно было значительно продвинуться вперед. Прежде всего им нужно было одолеть горный массив.

Но как это сделать?

Маленький Габриэл не осмеливался даже как следует дышать в соседстве с этими горными исполинами. Они подошли к горе совсем близко, и камни казались теперь еще крупнее, еще массивнее. Проходы между камнями напоминали подчас пещеры. Габриэлу становилось страшно.

И он не заметил, как его внимание переключилось на что-то постороннее — на какой-то зов. Кто-то называл его по имени.

Может быть, это мать?

Нет, что за чепуха, ведь ее здесь нет!

Кто-то хотел, чтобы он свернул направо и следовал за ним. Фактически, Габриэл уже пару раз пытался повернуть в ту сторону, так что Натаниелю пришлось звать его обратно.

И он снова услышал изнутри звавший его голос. Габриэл остановился.

Чего же от него хотели?

Он знал только, что ему нужно найти кого-то или что-то. Но почему? Кто-то нуждался в нем? О, нет, его так легко не проведешь, он теперь научен этой историей с Тоббой!

Нет, никто в нем не нуждался. Это было…

Да! Именно так! Это была подсказка, как перебраться через гору.

И именно ему, Габриэлу, предстояло узнать, как это сделать.

Может быть, его звал какой-то горный эльф? У него было такое чувство, что тот, кто звал его, хотел ему помочь.

И только он собрался рассказать остальным о звучащем внутри него голосе, как снова услышал зов.

«Нет, нет, — шепнул ему голос, мягко, нежно, приветливо. — Это тайна. Наша с тобой тайна. Пойдем со мной, и ты все увидишь! Идем же, это совсем не опасно! И после этого ты сможешь показать своим друзьям дорогу».

Это звучало так соблазнительно. Но следовало ли ему так поступать? Сначала он хотел посоветоваться со своими попутчиками. Но голос звучал так притягательно, так невыразимо притягательно…

Все-таки он решил рассказать об этом остальным, но тут он вдруг обнаружил, что свернул направо и пробирается среди камней, словно кто-то тащит его на веревке.