Возвращение короля - Толкиен Джон Рональд Руэл

Большая черная тень снижалась, как оторванный от неба лоскут тучи. Но это была не туча. Страшное крылатое чудище — если и птица, то больше всех известных на земле; с гладкой черной кожей без перьев, с гигантскими крыльями, натянутыми между ороговевших когтистых пальцев. От него шел мерзостный смрад. Неизвестная жуткая тварь из давно исчезнувшего мира, пережившая свою эпоху в забытом углу дальних холодных гор, в последнем гнезде на недоступных вершинах вывела последнее уродливое потомство. Черный Властелин нашел его, выкормил падалью, так что птенец перерос все летающие существа. Тогда Саурон подарил его своему верному слуге вместо коня.

Сейчас крылатое чудовище спустилось на землю, сложило перепончатые крылья, издало страшный хриплый карк и уселось на Снежногривого, впиваясь в павшего коня когтями и изгибая длинную голую шею.

На нем сидел всадник в черном плаще, огромный и грозный, в железной короне, под которой вместо лица были только горящие глаза убийцы. Предводитель Назгулов! Когда Тьма отступила, он скрылся, чтобы сменить коня и снова вернуться и сеять смерть, превращая надежду в отчаяние, победу в поражение. В руке у него была большая черная булава.

Но не все покинули Феодена. Правда, воины из его личной гвардии либо полегли рядом с ним, либо не смогли сдержать ошалевших лошадей, которые понесли их дальше в поле, но один остался — молодой Горедар, неустрашимый в своей верности, плакал над лежащим старцем, ибо любил его, как отца.

Мерри во время сражения не получил ни одной царапины, сидя за спиной Горедара, пока снова не сомкнулась Тьма. Тогда Вихрь в панике поднялся на дыбы, сбросил обоих седоков и умчался. Сейчас Мерри ползал на четвереньках, как перепуганный зверек, ослепший и парализованный страхом. «Королевский оруженосец, ты же оруженосец, — повторял он, чтобы преодолеть слабость. — Ты должен быть при Короле. Сам говорил, что будешь его почитать, как родного отца». Но воля была подавлена, а тело била дрожь. Хоббит не смел открыть глаза и ничего не видел.

Вдруг ему показалось, что сквозь черноту он слышит Горедара, но голос был одновременно его и не его, этот голос Мерри уже слышал раньше.

— Прочь, оборотень, главарь стервятников! Оставь мертвых в покое!

Другой голос, холодный и жестокий, отвечал:

— Не вставай между Назгулом и его добычей. Я не убью тебя, а покараю горшей карой, чем смерть. Унесу в страну отчаяния, на дно Мрака, где твою плоть сожрут чудовища, а твой разум иссохнет под взглядом незакрывающегося Глаза.

Зазвенел меч, вынимаемый из ножен.

— Грози, чем хочешь, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помешать.

— Помешать? Мне? Глупец! Наихрабрейший муж среди живущих не может помешать мне!

И тут Мерри услышал то, чего меньше всего ожидал в страшную минуту: смех. Горедар смеялся, и его чистый голос звенел, как сталь.

— Но я не воин и не муж среди живущих! Перед тобой женщина. Я — Эовина дочь Эомунда. Пропусти меня к Королю, заменившему мне отца. Иди прочь, если ты не бессмертен! Кем бы ты ни был, живым существом или исчадием Тьмы, мой меч падет на тебя, если ты тронешь его!

Крылатое чудовище закричало, но Кольценосный Призрак не ответил. Он молчал, будто вдруг заколебался. Удивление и любопытство помогли хоббиту на мгновение перебороть страх. Он открыл глаза, отодвинув черную завесу трусости. В двух шагах от него сидело что-то огромное, черное и страшное, а над ним высился предводитель Назгулов, Тень Отчаяния. Лицом к нему стояла та, которую Мерри называл Горедаром. Шлем больше не скрывал лица, светлые волосы спадали на плечи, отливая бледным золотом. Серые, как вечернее море, глаза смотрели сурово и гневно, а по щекам текли слезы. В руке у нее был меч, поднятым щитом она пыталась заслониться от страшного вражьего взгляда.

Это была Эовина и это был Горедар: Мерри словно в блеске молнии вспомнил юное лицо воина в Дунгарском Укрытии, который шел навстречу смерти без надежды в сердце.

Удивление хоббита сменилось жалостью и присущим его племени проснувшимся в крайний момент мужеством. Он стиснул кулаки. Он не мог допустить, чтобы Эовина погибла. Во всяком случае, он не допустит, чтобы она погибла одна, без защиты.

Лицо Врага было отвращено от него, но Мерри боялся открыто двигаться, чтобы эти жуткие глаза его не увидели. Он стал медленно отползать вбок. Но Черный Король, со злобным сомнением глядящий на девушку, обращал на хоббита не больше внимания, чем на червяка, ползающего под ногами.