Гарри Поттер и Обряд Защиты Рода - Collinerouge Danielle

– У всех людей это бывает в первый раз, - в голосе Дамблдора появилась теплота. – Дети приходят к взаимопониманию.

Снейп кисло посмотрел на лежащего Гарри.

– Однако, Северус, кто-то сильно объел Гарри. Я уже довольно долго держу руку, а он и не думает приходить в себя. Если можно, попробуй выяснить, кто это сделал. Неужели среди учеников есть такой мощный энергетический вампир? Только этого не хватало!

– Это будет непросто, директор, - недовольно ответил Снейп.

– Северус, - вздохнул Дамблдор, - когда я тебе давал простые поручения?

К ним подошла мадам Помфри.

– Нужно дать Поттеру ещё немного Взбадривающего зелья, - сказала она.

– Да, Поппи, если угодно, я помогу, - Дамблдор приподнял голову Гарри и держал её, пока мадам Помфри аккуратно вливала в рот лекарство. Гарри рефлекторно глотал.

– И ещё, Северус, детям нужно доделать амулеты. Похоже, впереди их ждет несколько неприятный период повышенной чувствительности, - произнес Дамблдор, помогая мадам Помфри укрыть Гарри. – Посмотрите, как дела у мисс Грейнджер.

Мадам Помфри подошла к лежащей Гермионе.

– Девушка уже пришла в себя. Сейчас я принесу зелья и ей.

– Как ты себя чувствуешь, дитя моё? – спросил Дамблдор.

– Хорошо, - еле слышно ответила Гермиона. – Что с Гарри?

– Уже ничего страшного. При таком уходе, как у мадам Помфри, уже завтра ему станет намного лучше.

Директор вежливо попрощался и вышел. Снейп, махнув черной мантией и не сказав ни слова, исчез вслед за ним.

Глава 29. Внимательная Луна

Выпив Взбадривающего зелья и подождав, пока мадам Помфри выйдет, Гермиона встала. В теле была гудящая слабость, но терпеть можно. Девушка села на кровать Гарри. Лицо парня уже не было таким белым, губы слегка порозовели. Гермиона взяла его за руку – пальцы холодные. Нужно погладить и растереть. Кольцо на месте, по-прежнему невидимое.

Кто такие гейлы? Наверное, что-то вроде тех убойно красивых ведьм, от которых дуреют мужики? И как это Снейп мог такое предложить! Чтобы её Гарри спал с какой-то там тварью, пусть и красивой, но все равно тварью, которая бы обучала его премудростям любовных утех! Чтобы какая-то непонятная особь условно женского рода ласкала и трогала её парня, вернее, мужа! Ну уж нет! Пусть Гарри ещё не опытен, немного, ну совсем чуть-чуть, неуклюж, не умеет говорить ей красивых слов до, а после быстро засыпает, понятия не имеет о распаляющих ласках, описанных в её маггловской книге, зато он такой нежный, так нуждается в ласке, такой родной, когда прижимается к ней, такой трогательный и даже смешной, когда пытается целоваться по-взрослому, так старается, чтобы и ей было хорошо. Ну и что, что это не всегда получается, все равно происходит это чаще, чем раньше, и в любом случае быть с ним приятно! Какое особенное удовольствие видеть и чувствовать, что ему хорошо! Такая власть над парнем! Заставь его ради этого мига быть послушным мальчиком – и будет! Многое правильно пишут в маггловской книге, но и преувеличивают тоже слишком часто. Послушать их, так бедной девушке достичь оргазма – легче поймать снитч без тренировок, а про мужчин – даже читать страшно: чуть что не так – сбой и поход к психологу или сексопатологу! Чушь какая! Ловится этот снитч и без всяких сбоев! А чего стоит та фраза, в которой писательница ругала поведение мужчин, поворачивающихся сразу после набок и начинающих храпеть. Что значит эгоистичный самец, получивший своё?! А если он устал (уроков-то сколько), и вовсе не набок, а к ней жмется, рукой обнимает, и не храпит, а сладко сопит! Да и что Гарри может ей сказать – спасибо, Гермиона, было неплохо (прикольно, офигительно, просто класс, снитч пойман по полной программе, нужное выбрать)? Все свое «неплохо» он выражает другим более эмоциональным путем.

Гермиона погладила его руку. Правильно поступил профессор Дамблдор, что не отдал Гарри на растерзание какой-то ведьмы вроде нашей Красотки.

– Привет, - услышала девушка его сорвавшийся на шепот голос.

– Гарри! – радостно всхлипнула Гермиона и погладила уже по щеке и волосам. – Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно, - слегка заплетающимся от слабости языком проговорил Гарри. – А что это было?

– От сильного взрыва эмоций разбило наши блоки. Профессор Дамблдор сказал, что мы теперь стали очень чувствительными, - пояснила Гермиона. – У меня такое ощущение, что я – перегоревшая лампочка.