Царская дыба - Прозоров Александр

— А-а-а! — у епископского телохранителя просто подогнулись ноги и он медленно и плавно повалился вниз, но еще у многих и многих десятков кнехтов близость смерти, такая ее ясная видимость и ощутимость породила одно желание — бежать! И они, бросая копья, ринулись назад, сбивая с ног тех, у кого хватило воли устоять на месте, глядя будущему в глаза, или просто зажмуриться, встречая неизбежное и надеясь на Господа. — А-а-а!

Ба-бах! — словно сам Дьявол сделал выдох над его спиной, и в следующее мгновение Флор вспомнил самое главное, что за множество прошедших на службе лет стало главным смыслом его существования:

— Господин епископ! — он вскочил, загребая пальцами землю, побежал вперед, стремясь спасти, увести с собой, закрыть своим телом правителя церковных земель. — Господин епископ!

Дерптский епископ сидел на том же седле, и в той же позе, в какой оставил его телохранитель и взирал на сцену побоища с полным безразличием. Спокойствие правителя подействовало на Флора, как опрокинутая на голову кадушка с ледяной водой. Он устыдился всплеска возникшего глубоко в душе ужаса, и желание бежать со всех ног, волоча за собой господина моментально улетучилось. Он выпрямился, развернулся и встал перед господином с обнаженным мечом, теперь действительно готовый сражаться за него до последней капли крови, умереть, но не отступить ни на шаг.

Но на него никто не нападал. Крестоносцам и затесавшимся в их ряды русским вполне хватало жертв в виде в ужасе улепетывающих кнехтов, которых они с радостью били в спины, подсекали ноги, дотягивались кончиками мечей и сабель до соблазнительно беззащитных шей.

Кое-где, правда, воины начинали приходить в себя, разворачиваться и отбиваться. В двух местах рыцарям даже удалось собрать вокруг себя небольшие отрядики и придать им подобие строя. Но на отряды крестоносцы и их стрелки не нападали, вступая в схватки только с одиночками, да и то не со всеми.

Флор с облегчением увидел, что из-за замка спешит на помощь поставленный в наблюдение отряд, а от леса бегут отправленные за тараном воины — но крестоносцы уже отступали, пятясь спиной и держа наготове оружие. Еще немного — и тяжелые, толстые дубовые створки замкнулись, укрыв собой завершивших вылазку ратников. Все. Теперь о случившемся напоминали только залитый кровью лагерь, да скрючившиеся тут и там тела. Войско дерптского епископства потеряло еще три десятка человек, не считая раненых, способных ходить. А значит… Значит, у него под рукой остается всего две полноценные полусотни против пятидесяти осажденных крестоносцев. Из этих ста воинов он должен выделить людей на обложение — поставить за замком хоть один отряд, который станет следить, чтобы осажденные не получали вестей, продовольствия, чтобы не выбрались с дальней стороны на тайную вылазку. Должен выделить фуражиров, которые разойдутся по ближним деревням в поисках продовольствия для войска, должен выделить строителей на флеши, должен выделить отряд прикрытия, который не позволит осажденным сделать вылазку и перебить строителей, а заодно разрушить возводимую ими стену. И только отряд прикрытия должен составлять не меньше ста воинов — иначе бешенные крестоносцы ничего не убоятся и все равно выйдут и перебьют строителей.

— Нам нужно подкрепление, господин епископ, — громко признал Флор. — Хотя бы две полусотни. Иначе мы ничего не сможем сделать.

— Вам ничего не нужно, — хмуро ответил правитель.

— Нужно еще две полусотни, — повернулся к нему начальник стражи. — Этого будет достаточно, чтобы провести правильную осаду, обложить замок и подвести флешь и таран. Мы возьмем замок за две-три недели. Самое большее — за месяц.

— Вы никогда его не возьмете, — покачал головой дерптский епископ. — Вам никогда не победить этих людей, смертный. Ни через месяц, ни через год, ни через столетия. Будь вас хоть сто, хоть тысяча, хоть сотни тысяч. Вам никогда не удастся победить этих людей. И я даже не уверен, что вам удастся их просто убить, — правитель встал. — Прикажи оседлать мне коня, я возвращаюсь в замок. Потом снимай осаду и уводи войско.

— Но, господин епископ, — оглянулся на замок Флор. — Я могу стоять здесь лагерем, не выпуская их из замка, могу разорить их деревни. Им не удастся столь малыми силами отогнать нас не смотря на все хитрости. А когда подойдет подкрепление… Еще хоть пару сотен воинов…

Правитель поднялся с седла, и в недоумении огляделся, не видя оседланного скакуна.