Охота на ведьм - Сандему Маргит

Если б тут была Силье, да еще с посторонним мужчиной, она бы сквозь землю провалилась от стыда.

Но Силье — это Силье, а Суль есть Суль. Ослепительная улыбка словно лишний раз объяснила, почему ее назвали Суль.

— Великолепно. Наблюдая за ними, возникает какое-то странное чувство. Словно мурашки по телу забегали. А у тебя?

Клаус пытался отвести взгляд; да, и вообще ему надо было следить за лошадьми. Сказать, что он был равнодушен к Суль, значило солгать.

Суль сжала бедра. Она во все глаза смотрела на молодое, великолепное тело Клауса. Оглядывала его оценивающе с головы до ног, с любопытством и в раздумье.

Суль пододвинулась поближе, дотронулась рукой до рубахи. Дыхание сбилось.

Взглянув на животных, хрипло засмеялась:

— Как здорово. Гляди, как они прикрывают глаза. Думаешь, кобыле хорошо? — шепнула она.

Клаус взглянул на девушку. На ее губах играла легкая улыбка, в глазах светился неподдельный интерес. Теперь Клаус слегка придвинулся к ней. Суль никак не отреагировала. Клаус тихонько засмеялся. Она вторила ему. Подросткам сегодня приоткрылась завеса над одной из тайн природы. Жеребец соскочил с кобылы.

— Теперь у них будет жеребенок? — Суль была совсем не глупа и знала, что к чему.

Работник кивнул. Голубые глаза сверкали.

У Суль закружилась голова. Ей страстно захотелось очутиться на месте кобылы. Не раздумывая, она сказала об этом Клаусу.

— Фрекен Суль! — он едва переводил дыхание. Можно ли рассказать ей о… Но из этого ничего не вышло, он не смог. Хотя знал, что у других получалось. Клаусу очень не хватало женского тепла и ласки, он был совсем одинок.

Эта сумасбродная идея не раз приходила в голову. Но теперь он почти забыл о ней. Суль надо было что-то ответить, и он сказал, что хорошо понимает ее.

— Фу, — Суль не знала о его тайне. — Почему все так боятся говорить и делать то, что хочется? Если это не причиняет боль другим, то все в порядке. Я же не обидела тебя?

Клаус — простая душа, был хорошо воспитан.

— Нет, фрекен. Я согласен с вами, но не осмелился бы это сказать прямо.

— Глупо. Люди глупы, Клаус.

— Да, — вырвалось у него застенчиво.

В таком возбуждении Суль еще никогда не бывала. Грудь у нее похолодела, все тело ныло.

Клаус крепко вцепился в жерди. В нем шла жестокая борьба. Знал, что если не совладает с собой, то его ждет ужасная кара. Она же еще ребенок, да и не из простых! Из его губ вырвался сдавленный стон.

— Фрекен… скоро придет управляющий. Лучше бы вам…

— Да, ухожу. На усадьбу. Вам хорошо в Гростенсхольме?

Ей доставляло наслаждение наблюдать за муками парня.

— Да, конечно. Но я хочу уехать.

— Уехать? — Суль это не понравилось. — Куда?

— Баронесса нашла мне отличное место у ленсмана на конюшне. Я ведь хороший конюх.

Суль выругалась про себя. Ей нельзя было ругаться. Подростки еще не знали, что взрослые решили их разлучить. Суль слишком увлеклась молодым, неискушенным парнем.

Суль, которой все дозволено, и простак Клаус — слишком опасная комбинация.

— Когда едешь?

— Во вторник!

Вторник? Так быстро? Суль хотелось испытать свою силу. Ей так хочется Клауса! А он встал на дыбы и брыкается, как дикая лошадь, только потому, что он из простых. И потом она еще так молода. Но у нее есть нужные средства…

— Будешь все время тут, на конюшне?

— Нет, в понедельник погоню коров на пастбище.

— Один?

— Ага.

«Великолепно», — отметила Суль про себя.

— Ладно, я пошла, — засмеялась девушка, подхватила кошку и побежала.

Клаус задумчиво смотрел ей вслед. Он был так возбужден присутствием Суль и любовной игрой лошадей, что должен был отдохнуть. Он углубился в лес.

Обнял березу и закрыл глаза. Попробовал представить, каково обнимать Суль. Он дышал все быстрее, упал на колени — ноги больше не держали его.

— Силье, ты не нарисуешь Дага? — спросила Шарлотта.

— Портрет? — Силье засомневалась. — Не знаю. Никогда не пробовала.

— Да? А вот до меня дошли слухи, что впервые увидев Тенгеля, ты по памяти нарисовала его, расписывая церковь. Получилось здорово.

— Ой, Шарлотта, — Силье спрятала лицо в ладони. — Не напоминай мне об этом. Тенгель до сих пор не простил мне, что я изобразила его в образе Дьявола. Но вообще-то мысль нарисовать Дага весьма заманчива.