Долгая дорога домой - Чужин Игорь Анатольевич

В посёлке закипела новая жизнь и появились новые проблемы. Поначалу хуманы отнеслись к новым союзникам с некоторым подозрением, потому что дроу веками воевали на стороне чинсу и о жестокости тёмных эльфов ходили легенды. Чтобы снять возникшие опасения, я приказал Милорну и Нолану выставлять смешанные дозоры из дроу и хуманов, чтобы совместная служба объединила бойцов. Со временем воины перезнакомились друг с другом, и напряжение постепенно спало. Мне даже показалось, что хуманы отнеслись к тёмным эльфам с большим доверием, чем к гвельфам, а Нолан и Алдар стали закадычными друзьями.

Караван дроу добирался до долины Нордрассила почти две недели. Я через день летал на разведку, но кроме нескольких мелких стычек с охотниками афров никаких проблем на пути каравана не встретилось. Дроу легко расправились с неграми и даже вырезали охотничий посёлок на берегу Нигера, сделав ночную вылазку. Через двое суток после ухода каравана я ненадолго слетал к брату в Горное убежище, а заодно навестил и Лаэра, который развернул бурную деятельность по поискам организаторов оргии в покоях Виканы. У князя появились первые результаты расследования, и он попытался мне доложить о проделанной работе, но я не стал его выслушивать, а только расспросил о самочувствии жены и предупредил о том, что караван дроу уже вышел из бункера.

Лаэр рассказал мне, что Викана начала избавляться от наркотической зависимости, но процесс излечения идёт очень тяжело. Несмотря на это, она через неделю намеревается навестить детей в Горном убежище. Такой расклад меня не устраивал, и я приказал князю дождаться моего возвращения и прихода каравана дроу. Лаэр, выслушав приказ, заявил, что сам не сможет удержать княгиню, и попросил меня переговорить с женой. Чтобы предупредить бунт Виканы, которая наверняка не послушается Лаэра, я поднялся в её покои и лично уведомил о своём решении. Беседа, начавшаяся довольно мирно, переросла в скандал, едва не дошедший до рукоприкладства, но в разборки вмешался Палач, занявший мою сторону, после чего Викана умерила свой пыл, но устроила форменную истерику. Это меня только разозлило, и я, наорав на бывшую жену, покинул княжеские покои в расстроенных чувствах. После стычки с Виканой разговора с Лаэром у меня не получилось, я просто надавал князю «ценных указаний», проигнорировав его возражения, и улетел из долины.

Помимо разрешения очередных проблем в семейной жизни, на первый план вышла забота о безопасности окрестностей долины Нордрассила. Чинсу после разгрома их войск сняли осаду, но это не означало, что они не попытаются взять реванш за поражение. Лаэр выслал мобильные патрули на особо угрожаемые направления, но они были малочисленны и не могли оказать серьёзного сопротивления новому вторжению, а занимались только разведкой и отловом мелких групп противника. Моя же задача состояла в том, чтобы прикрывать с воздуха эти патрули и в случае появления крупных отрядов противника уничтожать их штурмовыми ударами. Конечно, всё это были полумеры, и угроза нового штурма не исчезла, но на большее у нас просто не хватало сил. В душе кипела дикая злоба на императора Сы Шао-кана, однако пришлось отложить удар возмездия до лучших времен. Чтобы иметь хотя бы какую-то гарантию безопасности, я взял за правило при каждом полёте из бункера в долину и обратно проводить воздушную разведку. Так я поступил и на этот раз, облетев вокруг защитного купола долины, сканируя окрестности магией.

Противника мне обнаружить не удалось, но длительный перелёт сильно измотал меня физически и морально. Поэтому, возвращаясь в бункер, я чудом избежал катастрофы, когда потерял ориентировку в тумане и едва не врезался в скалу. К счастью, всё закончилось благополучно, и мне удалось завершить полёт без осложнений. Скандал с Виканой отдавался в душе тянущей болью, снова разбередив старые раны. Я корил себя за несдержанность и сказанные в запале грубые слова, но вернуть их назад было невозможно. Ничего более умного, чем в очередной раз напиться, мне в голову не пришло, за что ваш покорный слуга после поплатился.

Пьянствовал я в бункере в гордом одиночестве, при этом Великий Ингар громко орал и буянил, ломая мебель. Наблюдавшие за моими выкрутасами «проклятые» испугались за душевное здоровье своего князя и по-быстрому сгоняли на баркуде за Эланриль, которая заведовала медициной в посёлке. К тому моменту, когда приехала принцесса, я уже основательно набрался и из буйной стадии опьянения перешёл к процедуре жалостливых стенаний о своей горькой судьбе.