Верховная Ведьма - Громыко Ольга

Дракон вздрогнул. Тряска прекратилась, тварь выровнялась и зависла в воздухе, мерно поднимая и опуская крылья. Медленно повернула ко мне голову, холодно и презрительно сощурила разумные до жути глаза.

«Опять ты, ведьма! Как же ты мне надоела…»

Я не успела удивиться, как почувствовала, что между нами начинает сгущаться уже не пламя, а магия. Сильная, темная и злая, соревноваться в которой с неуязвимым по определению драконом еще менее эффективно, чем с криком «кыш!» махать на него рукой.

Больше не раздумывая, я вцепилась в амулет и что есть силы дернула.

Она вышла неожиданно легко, с первого же рывка— тонкая спица из черного металла длиной в две пяди. Обожгла ладонь, в следующую секунду став холоднее льда.

Запах тлена резко усилился.

Чужой разум с ненавистью и отчаянием заметался в мертвом теле, но удержать его одной силой воли не смог.

Глаза угасли. Дракон конвульсивно выгнулся, чуть не сложившись пополам, потом обмяк и рухнул вниз, одновременно заваливаясь на спину. Я не пожелала составить ему компанию, предпочитая индивидуальный памятник расплывчатому определению: «А вот тута у нас дракон ведьму в лепешку раздавил, так и не откопали!» И, упершись ногами, изо все сил оттолкнулась и прыгнула куда-то вбок.

Удар пришелся по левому виску. Нанеси его земля, а не вода, вопрос о свадьбе отпал бы сам собой. А так у меня «всего лишь» потемнело в глазах, хрупнуло в шее, и я с ужасом почувствовала, что теряю сознание…

…Я не помню, как вынырнула и добралась до берега, но окончательно пришла в себя уже на нем. Рядом, сгорбившись, сидела черная кряжистая собака. С ее подбородка и опущенных кончиков ушей капала вода. Поймав мой относительно осмысленный взгляд, она неожиданно распахнула пасть в языкатой ухмылке, вскочила и с чувством выполненного долга потрусила к воде. Остановилась на краю озерца, блаженно вздохнула, опустила морду к воде и… начала беззвучно стекать в нее, переплавляясь в черную, скользкую тварь.

Привратник вернулся на свое законное место.

Я поднесла к глазам руку с по-прежнему зажатым в кулаке амулетом, присмотрелась и с нервным смешком снова уронила ее. Одного камня не хватало, в оправе осталось пустое гнездо с разогнутыми зубцами, и я могла поклясться, что именно он отвечал за беззвучный вылет дракона из озера. Магу здорово повезло со здешними халявщиками, иначе его создание давным-давно бы обнаружили и уничтожили.

— Ты в порядке?! — Велька с размаху бросилась на колени рядом с моим предположительно живым телом.

— Д-да, — неуверенно подтвердила я, не торопясь шевелиться, чтобы не убедиться в обратном. Дракон в озеро не вписался, растянувшись на гребне холма — одно крыло подмято под бок, второе безвольно свисает с края скита. — Вель, пообещай мне одну вещь…

— Какую? — услужливо откликнулась травница, помогая мне сесть.

— Когда ты в следующий раз вздумаешь копать свои лопухи, мы отправимся за ними на глухое, безлюдное, кишмя кишащее упырями кладбище… я так соскучилась по легкой и спокойной работе!

* * *

Староста степенно, хозяйственно обошел вокруг дракона. Деловито пнул ногой в обмякший бок, предварительно убедившись, что между ним и драконьей башкой имеются другие кандидаты на поджаривание — травница, с увесистым голышом в руке присевшая на колени возле приоткрытой пасти, и рыжая ведьма, при свете колдовского огонька изучавшая какую-то бирюльку с камушками. «Небось из драконьих закромов хапнула, — завистливо подумал староста, — надо бы спровадить их отсюда поскорей, покуда еще чего не стащили. Дракон, конечно, куда как запаслив, однако ж ведьмы еще жаднее!»

Травница отложила камень, выпрямилась и с усилием забросила на плечо туго набитую сумку.

— Что ж, Вольха, ты с лихвой отработала свои двадцать кладней! Верно, староста?

— Какие-такие кладни? — деланно изумился мужик. — Да и при чем тут ведьма? Так, подсобила нам чуток… заодно. Верно, ребята?

Гдынь с детиной вразнобой закивали и глубокомысленно захмыкали.

Травница задохнулась от возмущения:

— А вы тогда при чем, а?

— Так ведь дракон, он же того… — Староста сосредоточенно пошевелил извилинами и просиял: — Козью башку заглотнул, а она ему рогами поперек горла встала, тут гаду и смерть пришла!

— А вы говорили — не сгодится… — робко вякнул Гдынь.

Травница метнула на него такой «ласковый» взгляд, что сотник, подпрыгивая на одной ноге, поспешил спрятаться за широкой спиной детины.