Дороги смертников - Каменистый Артем

Освободившийся Тим, изо всех сил стараясь не хапнуть воды вместо воздуха, пытался понять, где он вообще находится. Перед глазами пенится вода – где здесь верх, не понять. Волны у скалы бились столь яростно, что, очевидно, утащили плотик и застрявшего в нем человека на глубину.

Это плохо.

У Тима уже перед глазами начало темнеть, когда очередная волна вытянула его на поверхность. И все это лишь для того, чтобы в тот же миг накрыть водным валом: он даже солнышком не успел полюбоваться. Пытаться бороться с силой стихии было бесполезно – его завертело, будто соринку в водовороте. Сейчас или разобьет о скалу, или утопит в полосе прибоя, в каком-то шаге от спасения.

Тима ударило грудью о дно. К счастью, не сильно – волна уже потеряла свою мощь, но все же от удара из легких выбило весь воздух. Непроизвольно хватая ртом воду, он изо всех сил оттолкнулся от каменной поверхности, рванул вверх – навстречу солнечному свету, пробивавшемуся через беснующуюся толщу моря. Вынесся на поверхность резко, будто пробка из бутылки с игристым вином. Наверное, даже над морской поверхностью взмыл. Втянул в себя с хрипом огромную порцию воздуха.

Вовремя: новая волна вновь попыталась его утопить. Не тут-то было – он уже ученый. Не стал сопротивляться напору – это бессмысленно. Просто постарался не потерять ориентацию. Как только вода растеряла свою силу, уверенно рванулся вверх. Тим вырос в степи, вдали от моря. Но в Эгоне хватало широких рек и глубоких озер – плавать он умел неплохо. И это умение сейчас спасало ему жизнь.

Очередная волна вообще обошлась с ним почти ласково – Тим мгновенно вырвался наверх, но тем не менее при этом успел зацепить ногой дно. Море теряет силу на мелководье! Да он же уже возле берега, наверное!

Так и оказалось. Волны, не сумев удержать свою добычу, пропустили настойчивого парня к суше. Пошатываясь и оступаясь на валунах, он по шею в воде брел к каменному пляжу. Накатывающиеся валы сбивали его с ног, а отходящие потоки норовили утащить назад, в море. Не на того напали – приседая, Тим хватался за камни на дне, пережидал опасный момент и продолжал брести вперед.

Воды стало по пояс – у волн уже не всегда хватало силы сбивать с ног. Затем воды сделалось по колено. Затем он ступил на обнажившееся дно – россыпь серых галек и валунов. Камни были мокрые, на них сверкала пена – сюда доставал прибой. Чувствуя за спиной нарастающий рокот разбивающейся волны, Тим напряг последние силы, рванул вперед, шатаясь, будто пьяный, добрался до сухого берега, рухнул на камни лицом вниз, замер.

Холодное море выжало его, как тряпку. Ныли многочисленные ссадины и ушибы, болью отдавался каждый вздох истерзанных легких. Силы покинули Тима – даже моргнуть было столь же трудно, как поднять на плечах упитанного бычка. Мозг обволакивала пелена забвения – голова тоже отказывалась работать. Что-то не так… Проклятье – он ведь замерз. Гипотермия. Если он сейчас сдастся, то провалится в вечный сон. На этих холодных камнях ему не согреться.

Тим так и не понял, откуда взялись силы на эти мысли, а уж откуда они взялись на последующие действия, даже не хотел понимать. Тело, ставшее неподъемным, слушалось плохо, но ему все же удалось присесть. Промороженные суставы скрипели при каждом движении, и справиться с одеждой оказалось непросто. Но все же справился – вскоре он остался голым. Теперь придется ползти дальше – ему надо найти место потеплее. Камни, даже нагретые солнечными лучами, оставались холодными. И это несмотря на полдень.

Уже под скалой, подпирающей полосу пляжа, он нашел то, что искал. Маленькая проплешина среди валунов – зернистый серый песок. Наверное, его нанесло в этот карман ветром. Песок – не камень: песок умеет нагреваться быстро.

Отогреваясь на теплой поверхности, Тим улыбнулся. Последний раз он улыбался в тот день, когда покинул ледяной ад на своем плотике. Впереди его ждала неизвестность, но позади оставалась страшная определенность, так что повод улыбнуться был.

В тот раз он победил лед. В этот раз – море. Чем не повод для улыбки?

* * *

Накхи, как и элляне, называли этот мир Нимаилисом. Имперцы выражались покороче – Нимай (эти примитивные людишки любили все упрощать). Лесной народ, покинувший потерявшую свои леса Эгону еще до появления кочевников, придумал самое длинное название: Намайилееллен (в их языке вообще короткие слова не ценились). Все, кроме экипажа установки, называли мир Тима почти одинаково (экипаж установки считал, что это Земля будущего, – правда, мнение это было неоднозначным).