Герканский кабан - Юрин Денис

Хоть наиболее важная проблема разрешилась сама собой, точнее, при помощи Живчика, фактически приказавшего ему вступить в отряд нежити, но у моррона оставалось несколько насущных и весьма актуальных проблем. Прежде всего, он так и не обзавелся новой одеждой, а кошель был уже пуст. Посетивший его вельможа был настолько погружен в свои мысли, покидая гостиницу, что не только не попрощался, но и забыл помочь нуждавшемуся собрату звонкой монетой. А может, и не забыл, а может, это была всего лишь маленькая, подленькая месть с его стороны; месть за побои, за дерзость и за опустошенный полковником практически в одиночку кувшин вина. Штелеру не хотелось гадать, ему нужна была свежая одежда и, по возможности, не такая старая и заношенная, как его дырявый плащ, не гревший, не защищавший от дождя, но, к счастью, прятавший от любопытных взоров горожан висевший на поясе меч и окровавленную одежду. Кроме того, как бывший офицер Штелер просто не мог не провести разведку и беглую рекогносцировку местности. Ему нужно было понять, чем жил город в последние дни и насколько верно утверждение, что Денборг заполнен не только солдатами, но и симбиотами вместе со всяческой нежитью. В конце концов полковнику еще и хотелось узнать, как выглядят эти таинственные существа, симбиоты. На кратком веку моррона он их еще не встречал, да и представления опытных «легионеров» были чересчур абстрактными и расплывчатыми. Похоже, многие даже не верили в их существование. Исходя из подлежащих выполнению задач, бывший полковник наметил себе два первоочередных места проведения разведки: рынок и порт. Именно там можно было услышать последние сплетни и увидеть кого угодно: не только живого симбиота, но и дрессированного борончура.

Трижды проверив перед выходом, не торчит ли из-под полы плаща острие меча и не видны ли пятна крови сквозь местами протертую до дыр ткань, Штелер отправился в город. Хозяину гостиницы моррон солгал, что еще вернется и оплатит комнату еще на два дня. Хоть ложь и не украшает человека, зато может значительно продлить жизнь и уберечь от ненужной растраты нервов. Если за ним уже следили симбиоты, а после разговора с Живчиком Штелер стал еще более мнительным, то они пока ограничатся лишь наблюдением, а не перейдут к активным действиям. По крайней мере, агенты тайного герканского сыска или армейской разведки, с которыми полковнику когда-то давно приходилось общаться по долгу службы, поступили бы именно таким образом.

Проплутав по улочкам около получаса, моррон убедился, что за ним никто не следит, если, конечно, соглядатай не был невидимкой, и с чистой совестью направился к рынку. День был солнечным, жарким, и прохожие удивленно таращились на кутавшегося в плащ чужака. Пару раз его неуместная при данной погоде одежда привлекала внимание и стражи, но, к счастью, блюстители порядка были слишком ленивы и не хотели доставлять себе лишнюю мороку в такой прекрасный, теплый денек.

Уже почти достигнув самого оживленного места в городе, то есть рынка, Штелер едва не попал под довольно быстро промчавшуюся мимо карету. Это событие внесло изменение в планы моррона, и дело было не в том, что чуть не задавленному лошадьми захотелось догнать экипаж и отдубасить наглеца-кучера. Полковник взглянул на борт кареты и обомлел. На нем красовался герб «Грозный кабан, мчащийся по пшеничному полю». Хоть бывший военный и недостаточно хорошо разбирался в сложной герканской геральдике, но этот герб он не мог не узнать, ведь это был герб его рода.

Отец полковника давно умер, старший брат погиб на войне, а младший скончался еще в детстве, когда Штелеру не исполнилось четырнадцати лет. Других ветвей у древнего, почти зачахшего рода не было, а значит, единственного и последнего из славных «вендерфортских кабанов» чуть не погубил обесчестивший их род самозванец.

Кровь мгновенно ударила в голову Штелера и заглушила слабенькие голоса, пытавшиеся призвать его к осторожности. Полковнику было не важно, ловушка ли это или нет и насколько влиятелен его обидчик. Пусть он хоть родственник генерал-губернатора, хоть самый главный из всех симбиотов, полковник должен смыть кровью нанесенное не только ему, но и всем его предкам оскорбление. Уже не боясь, что кто-то случайно заметит кровь на одежде, моррон побежал вслед за свернувшей на многолюдную улочку каретой.

Обнаглевший кучер хоть и не гнал лошадей в полную силу, но ехал довольно быстро, нисколько не боясь сбить шарахающихся в стороны прохожих или быть остановленным стражей. Видимо, его господин действительно являлся важной персоной, одним из тех высокопоставленных мерзавцев, для которых уберечь от колес своего экипажа десяток-другой человек не повод, чтобы опоздать домой к обеду или на любовное свидание.