Тяжела учительская доля - Стрельникова Кира

Так, все гораздо серьезнее, чем я думала! Надо срочно уходить, иначе… иначе не знаю, чем все закончится. Стиснув зубы, я мысленно взяла себя за шкирку и настойчиво завозилась, высвобождаясь из рук Фирсана. Он не сразу, но уступил, и я поспешно выбралась из толпы, направившись куда глаза глядят.

На Орсинор потихоньку опускался вечер, за спиной раздавались восторженные выкрики зрителей – соревнование по иллюзиям началось, а я просто шла вперед, не разбирая дороги, и чувствовала себя очень и очень несчастной. Где же искать ответ, что происходит, а? Кто разъяснит, почему мужчины как с ума сходить начинают? Глаза защипало, и я остановилась, подняв голову, – реветь прямо посреди улицы не хотелось, особенно учитывая маску. Во время карнавала снимать ее на людях считалось чем-то сродни публичному раздеванию. Традиции есть традиции, и нарушать их не стоило.

– Эй, красавица, чего такая грустная? – неожиданно раздался сочный низкий бас.

Я вздрогнула, испуганно огляделась, думая, что очередной мужчина проявил ко мне внимание, и увидела на другой стороне улицы пожилую массивную троллиху, внимательно смотревшую на меня. Тайком перевела дух, поняв, что голос принадлежит женщине.

– Ой, ведьмочка? – Троллиха прищурилась, склонив голову набок. – Да, ведьмочка… И в самой силе, надо же… – задумчиво и словно про себя протянула она.

Я стояла и недоуменно хлопала ресницами, спрашивая себя, почему слушаю непонятное бормотание странной особы, но уйти все же не успела. Троллиха молча поманила меня, и, прежде чем осознать свои действия, я шагнула к ней. Взгляд упал на вывеску: «Сигурна, предсказательница». Ой! Вот только гадалок не хватало! Хотя тролли издавна слыли ясновидящими и никогда не ошибались в предсказаниях. Ну и зацепила ее фраза про силу – что она имела в виду?

– Иди, иди, не бойся, плохого не скажу. – Троллиха ласково улыбнулась и посторонилась, пропустив меня в помещение.

В нем терпко пахло какими-то травами, по стенам кроме сухих пучков были развешаны черепа, большие и маленькие, какие-то странные предметы типа лошадиной подковы, у которой отсутствовал кусок, и ножа с волнистым лезвием, но без рукоятки. Хозяйка щелчком пальцев зажгла свечу, и я пошла за ней в глубь помещения.

– Садись, – велела хозяйка, когда мы оказались во второй комнатке, с круглым столом, накрытым коричневой бархатной скатертью с длинными кистями.

Сигурна зажгла три толстых свечи в подсвечнике на столе и села напротив меня.

– Зачем вы меня позвали? – поинтересовалась я. – И про какую силу говорили?

– Посмотри на меня, ведьмочка, – негромко позвала троллиха.

Я послушалась. Пронизывающий взгляд, казалось, видел насквозь, и я невольно поежилась. Сигурна снова улыбнулась, тепло, мягко.

– Не надо так бояться, милая, – снова повторила она. – Я помочь хочу.

– Вы знаете, что происходит вокруг меня? – Я подалась вперед, стиснув веер и чуть не поломав хрупкие перья.

– Знаю, – невозмутимо кивнула троллиха. – И знаю, что без матери росла, потому и позвала. Тебе же никто ничего не рассказывал, да?

– Н-нет. – Беспокойство заскреблось в груди с новой силой. – А что мне должны были рассказать?

– Ты ведьма, деточка, потомственная, чистокровная. – Ну да, это мне и без нее известно. – А у ведьм свои законы есть.

– К-какие? – сглотнула внезапно пересохшим горлом. Почему-то появилась стойкая уверенность, что ответ мне очень не понравится.

– Когда сила у ведьмы просыпается, значит, пришло ее время суженого встретить, – спокойно ответила Сигурна. – И до этого момента нельзя тебе ни с кем из мужчин встречаться. Хотя они как раз будут очень стремиться к этому. Ты для них как приманка, как ходячее приворотное зелье, которому невозможно сопротивляться. А хуже всего тем, к кому ты хоть немного благосклонность проявишь, они вообще перестают себя контролировать рядом с тобой.

Сразу вспомнился и Санни, и Лионар… и так жутко как-то стало, аж до дрожи. Невольно поежилась, обхватив себя руками. Сигурна прищурилась.

– Вижу, есть такое, да? – Взгляд темных глаз, казалось, буравил насквозь. – Ага, и двое их, тех, кто поддался твоей силе.

– Трое, – тоскливо вздохнув, поправила я гадалку. – И… меня тоже к ним тянет, – созналась шепотом, чувствуя, как румянец обжег щеки.