Князь Тишины - Гурова Анна

Иван был шокирован и, мягко говоря, возмущен.

– Чего им не хватало? – горько вопрошал он. – В раю ведь жили, не где-нибудь. Ни тебе труда в поте лица, ни борьбы за существование. На всем готовом жили, знай только, мне молитвы возноси и духовно совершенствуйся. И вдруг такие инстинкты полезли. Короче, я понял – зажрались. Силушку некуда девать. А может, скучно стало. Подумал я и решил, что эти ничтожные рая недостойны.

– И создал им степь, – хихикнула я.

– По сути это пустыня, – поправил меня Иван. – Место испытаний. Как гласит пословица, земля и не таких засранцев исправляла.

– Они уже там живут? – с любопытством спросила я. – Покажи обитателей-то.

– Запросто.

Иван исподлобья глянул в иллюминатор. Картинка сместилась, и курган, маячивший у горизонта, оказался в центре. Вокруг него стояли разноцветные палатки, во множестве сновали туземцы.

– Это каиниты, – пояснил Иван. – Их страшное количество развелось, просто не знаю, как они себя прокормят. А вот потомков Авеля я и сам пока не нашел. Еще в раю наловчились прятаться, следопыты несчастные.

Я пригляделась к поселенцам поближе и содрогнулась. Бледные рахитичные личности с длинными кривыми носами и красными вампирскими губами от уха до уха напоминали компанию зомби. Одеты они были в белые одежды, уложенные изящными складками, что к ним совершенно не шло. Некоторые, впрочем, разгуливали в древнегреческих доспехах – наверно, это были начальники.

– А почему у них лица такие уголовные? – спросила я.

– Кто ж они, по-твоему? – ухмыльнулся Иван. – Я же сказал, ссыльные. Физический труд на свежем воздухе, борьба за выживание – звучит примитивно, но какая глубокая мудрость заложена в этих простых вещах!

– Хватит демагогии. Подумай сам, разве можно ожидать добра от таких харь? У них ведь нечеловеческие лица…

– Какие были в Библии, такие и сделал.

– Не может быть!

– Пожалуйста, могу доказать.

Иван полез в сумку и достал оттуда глянцевую ядовито-зеленую книгу. На обложке, в обрамлении абстрактного пейзажа красовался некто в белом, с разными глазами и с прической, похожей на растревоженный выводок змей. Сверху была надпись по-английски: «Библейские рассказы для детей».

– А-а-а, – протянула я, разглядывая жутковатые иллюстрации, коих там было немало. – Теперь все ясно. Конечно, твое дело, но я бы в качестве примера взяла что-нибудь более классическое. Например, картину «Явление Христа народу». Сходи в нашу библиотеку, там наверняка полно альбомов с иллюстрациями.

– Делать мне нечего. Хотя погоди… Броде у Антонины где-то был альбом по истории искусства, – вспомнил Иван.

– Отлично, сейчас я тебе и покажу…

Недолго думая, я направилась в сторону «учительской» – крошечной каморки, где Антонина хранила всякое барахло и пила чай между занятиями.

– В столе посмотри, – посоветовал Иван. – Только быстро. Она терпеть не может, когда в кладовку заходят без спроса.

В каморке было темно, только в полоске света, проникающей из мастерской, виднелись очертания захламленного письменного стола и кресла.

– Свет не включай, – посоветовал Иван, заглядывая в каморку. – А то она еще с улицы увидит. Бот там, в левой тумбе.

Я подергала дверцу.

– Но она закрыта!

– Ключ висит на лампе. Вставь его и поверни два раза.

Я заколебалась. Вторжение в запертый стол – это уже напоминало кражу со взломом. Но отступить не позволяла гордость. Я повернула ключ и с натугой вытащила из недр стола целую папку разноформатных книг. Они тут же выскользнули из рук и с грохотом рассыпались по всему полу.

– Ты что, обалдела?! – сделал страшные глаза Иван. – Быстро собирай и пихай обратно!

– Хоть бы помог, – огрызнулась я, лихорадочно сгребая книги. – Ради тебя же стараюсь.

Иван оглянулся на окна и неохотно шагнул в кладовку. Несколько минут мы с пыхтением засовывали книги в стол, а они оттуда упорно высыпались. За этим суматошным занятием я не забывала искать искусствоведческий альбом, но ничего подобного не попадалось: в основном дизайнерские журналы и каталоги выставок, книги типа «Высокотемпературный обжиг и глазирование» и «Искусство резьбы по дереву», красиво изданные «Мифы Древнего Востока», какие-то растрепанные тетрадки…

Из пачки тетрадей выпал лист и, описав в воздухе круг, спланировал на пол. Я подняла его, собираясь засунуть куда-нибудь в глубь пачки, но невольно задержала на нем взгляд. Лист был забавный. Похоже, он представлял собой ксерокопию страницы из какой-то старой книги. Три четверти занимала картинка: на траве невозмутимо возлежала обнаженная девушка с плохой фигурой, а из макушки ее росло ветвистое дерево. Сверху в разрисованной виньетками, факелами и розами рамочке виднелась надпись «Instructio de arbore». Снизу мелким почерком было написано по-русски: