Эра героев. Тайная стража - Шкирич Анатолий Владимирович

– И что все это значит?

Молчаливый конюх подвел семерых коней к распахнутым воротам постоялого двора. Выведя лошадей за частокол, парень отпустил поводья.

За пределами постоялого двора простирался дремучий бор, без единого признака тропинки. Плотной стеной вокруг возвышались притертые друг к другу темные стволы с редкими голыми ветвями и кронами, которые наверху сливались с черным беззвездным ночным небом.

Лошади нерешительно переступали копытами, поглядывая на парня в белой рубахе. Внезапно карие глаза конюха затуманились зеленой дымкой, из раскрытого рта вырвался язычок белесого тумана, и он, заложив два пальца, пронзительно свистнул. Кони тотчас шарахнулись и, взяв с места в карьер, домчались до деревьев и исчезли в чаще.

Росший посреди двора гигантский дуб шелохнулся. С ветвей вниз осыпались зеленые листья, чернея в воздухе и рассыпаясь прахом, едва достигнув земли. Ветви скрючились, словно больные пальцы. Через ствол прорезались глубокие трещины. Почерневшая кора разверзлась посреди дерева, превратившись в две раскрытые створки. Над бездной огромного дупла три углубления осветились зелеными болотными огоньками.

На бревнах частокола выступила черная смола, а колья покрылись длинными шипами. Флюгер над крыльцом в виде ворона перестал поскрипывать, и вырезанные глаза фигурки зажглись изумрудами. Деревянная птица снялась с насеста и, тяжело взмахивая иссиня-черными крыльями, взлетела на ворота, и их створки сомкнулись позади конюха, отрезая двор от дремучего леса.

Изломанные тени отделились от леса и потянулись к лесной гостинице. Призрачные фантомы стволов, голых веток и торчащих сучьев заскользили над частоколом и накрыли мрачно-серым ковром сараи, дом и коновязь. Тени чащи притянулись к постоялому двору со всех сторон. Будто света здесь было меньше, чем где бы то ни было.

Александр осторожно, словно тикающую бомбу, закрыл крышкой блюдо с похлебкой.

– И что случилось бы, отведай я этой стряпни?

– Да кто его знает: может, она проросла бы в твоем желудке, превратившись в пару симпатичных сорняков, – пожал плечами костяк.

– Нам стоит подняться повыше, – тихо сказал Лакрош. – Здесь слишком открытое пространство.

– Предлагаете выбраться через окна и драпать куда подальше? Отличный вариант!

– Вокруг лес. Это вотчина существ, что тут нас приютили, – отклонил предложение гном. – А вот дом – это уже оплот цивилизации. Это наше место, и здесь мы сильнее. Тут и дадим отпор.

«Кому? Чему? Как? – подумал, вставая из-за стола, Александр. – Команде знатоков и одному новичку отводится на ответ пара минут. Ответ вы узнаете после рекламы! Оставайтесь с нами. Ожидаются кровавые побоища и горы трупов».

– Что-то мне нездоровится, пожалуй, лучше сразу пойду и вздремну, – громко произнес он вслух.

Из кухоньки вышли хозяин и хозяйка с каменно-бесстрастными лицами. Обитатели постоялого двора еще ни разу не проявили никаких эмоций. Даже когда хозяйка отдернула руку, ее лицо казалось деревянной маской.

Дородный мужик, так и не сменивший передник, направился к лестнице, приглашающе махнув им рукой. Внутренне сжавшись от готовности делать все и сразу, Александр постарался неспешно и как можно спокойней подняться по ступенькам на второй этаж, следуя за широкой спиной хозяина постоялого двора. Прервавшие разговор вампиры проводили их наглыми взглядами.

В короткий коридорчик наверху выходили дубовые двери с полудюжины крохотных комнат. Мужик указал им на три последние. Александр мельком взглянул на Сола. Костяк кивнул ему и зашел в свой номер.

«Моя комната – моя крепость, – подумал Александр, оглядывая арсенал своего пристанища. – Если так, то пора сразу искать белый флаг».

Узкая заправленная койка, оконный проем, закрытый неплотными ставнями, покосившийся платяной шкаф и пара колченогих стульев. Заурядный спальный гарнитур, абсолютно не предназначенный для отпора сверхъестественным силам.

Скрип половиц возвестил об уходе хозяина. Постучав ногой по безобидному на вид стулу и не дождавшись нападения этого предмета мебели, Александр осторожно присел на краешек табуретки. Затем он достал револьвер из кармана брюк и задумался, куда палить в первую очередь: в окно, створки которого вылетят от легкого пинка, или в дверь, что продержится чуть дольше. А ведь в этом мире все что угодно могло вылезти еще и прямо сквозь половицы.

Тяжесть длинного ствола, дарующая ощущение надежности. Палец, в готовности лежащий на курке. И чувство убийственной мощи, что может сорваться по твоему желанию.

В стенку, разделявшую их с Солом комнаты, чуть слышно поскреблись, а спустя пару секунд в дверь негромко постучали.

– Входи уже, – буркнул Александр, отводя ствол в сторону. – Пароль правильный.

В комнату ввалился скелет, а шагнувший следом Лакрош захлопнул за собой дверь. Гном даже не стал закрывать ее на хлипкий засов.

– Мы тут подумали и решили, что главной приманкой будешь у нас ты, – поведал Сол.

– Как свежо и неожиданно! Удобно иметь в команде живого?

– При нашей активной жизни это ненадолго.

Скелет настороженно оглядел кровать.

– Что-то у меня нехорошие подозрения, – костяк подхватил свободный стул и кинул на лежанку.

Сквозь сероватые простыни тотчас пробились зеленые отростки, пронзив воздух над койкой. Недолго пошевелившись, покрытые загнутыми назад шипами побеги медленно втянулись обратно, оставив в белье распоротые дыры.

– Приятно, когда твои надежды оправдываются, – кивнул Сол. – Стабильность и предсказуемость вражеских происков – вот что вселяет надежду в эти беспокойные времена!

– Чем займемся теперь? Проверим, нет ли в шкафу прохода в сказочное королевство или хотя бы врат в демонический мир?

Лакрош прислонился к стене возле оконного проема и неподвижно замер, закрыв глаза.

– Они бы нам пригодились для отступления, – хмыкнул костяк. – Картишек ни у кого не завалялось? А то скучновато становится.

Нечто тревожило разум Херкасла. Нечто смутное, словно забытое видение. А своим подспудным чувствам бывший егерь, а теперь один из старших вампиров Долины привык доверять.

Херкасл раздраженно поджал губы. Его команда, четверо молодых и еще недостаточно опытных кровососов, беззаботно развлекалась, предчувствуя легкую охоту и сладкую поживу. Единственное, о чем они сожалели, – что живой паренек был только один. Восставшего костяка и собрата вампира за добычу не посчитаешь. И все же оставалась некая раздражающая неощутимая деталь. Словно песчинка, что попала в глаз и мешает видеть.

«Дебри. Хорошее место, чтобы спрятать следы. Никто не найдет здесь пропавших. Хватит им лезть в чужие дела. Все легко и просто. И почему же меня одолевают сомнения?»

Старые кости опять разнылись. Егерь помассировал колени. Эта боль преследовала его уже многие столетия. И большую часть этих лет он провел в здешних лесах. Но даже для него тут оставались закрытые, дикие места. Где чаща оживает, и не веселыми красками, а мрачной затаенной ненавистью к дышащим, говорящим и снующим вокруг существам.

А мертвое лес ненавидел еще сильнее. Мертвецы должны спать под земляным одеялом, пока мелкие рабочие создания чащи разлагают их плоть и обгладывают кости. Умертвия не должны покидать своих могил. Для леса они словно болезнь, которую надо изжить. И потому ночному народу не место посреди этой глуши.

Троица ушла на второй этаж. Время настало. Егерь кашлянул. Говор и смешки мгновенно стихли, и четыре пары мертвых, но так похожих на живые глаз уставились на него.

– Айрис и Джек, зайдете со двора, – скомандовал Херкасл паре, сидящей за столом справа. – А вы вдвоем – через дверь.

Четверо вампиров поднялись. Двое быстро взбежали по лестнице, двое других направились к выходу во двор. Но тут входная дверь открылась и захлопнулась, впустив в зал парня, работавшего конюхом.

– Уберись с дороги, – бросила ему Айрис.

Херкасл хорошо ощущал, как она жаждала вцепиться в живого. А еще его чутье кольнуло холодным клинком. Что-то изменилось. Он смежил веки, погружаясь в транс.

Конюх, будто не понимая слов, продолжал тупить, закрывая собой выход. А ведь не стоит стоять на пути вышедшего на охоту вампира.

– Сам напросился, – клыки Айрис удлинились.

С быстротой атакующей змеи вампирша оказалась за спиной конюха, резко запрокинула голову парня своими сильными пальцами с вытянувшимися когтями и впилась в горло.

Одновременно Херкасл узрел цвета. Мешавшая доселе пелена спала. И черное облако у входной двери в его видении обвилось вокруг зеленой дымки.

– Нет! – крикнул старый егерь, вскакивая на ноги.

Но клыки Айрис уже погрузились на полпальца в плоть парня. Глаза вампирши закрылись в предвкушении, но тут же расширились от боли, и она издала сдавленный хрип. Айрис попыталась отстраниться, но пальцы конюха сжались на ее кистях, притягивая к себе.