Огненный Хранитель: Путь к возрождению - Якубова Алия

– Я согласен.

– О чем ты? – Интар даже не сразу ухватил суть.

– Я принимаю твое предложение.

– Ты уверен? Я не тороплю. Можешь тщательно все обдумать. Время есть. Ведь сделанного потом назад не воротишь.

– Я понимаю, – уже громче ответил Эрнест. – Но ведь выбора особого нет. Или я умираю в течение месяца или соглашаюсь стать таким как ты, и живу.

Интар не ожидал подобной рассудительности, поэтому привел еще один аргумент:

– И тебя не пугает, что некоторые будут называть твою душу проклятой?

– Возможно, это уже так, – почти шепотом заметил юноша, а уже громче спросил: – Тебя это отвращает? – и достал из-за пазухи нательный крест.

– Нисколько. Могу взять в руки, даже поцеловать.

– Вот. Тогда какой же ты проклятый?

– Это где же ты научился так здраво рассуждать? – не мог сдержать усмешки Интар, сжав руку парня. Эрнест пожал плечами, ответив:

– Может, я и слишком стеснительный, но вроде не дурак.

– Пожалуй, соглашусь. Что ж, значит, ты сделал выбор?

– Да. Я согласен. Мне куда страшнее умереть, чем стать таким, как ты.

– Я тебя не пугаю? – чуть прищурившись.

– Никогда, – снова робкая улыбка на сухих губах, которая померкла мигом позже, так как Эрнеста скрутил приступ кашля.

Интар невольно обхватил парня за плечи, чтобы хоть как-то помочь. Тот редкий случай, когда у него сердце разрывалось из-за сочувствия к человеческой боли. Но хоть отчаянья больше не было. Юноша согласился, а, значит, в самое ближайшее время его можно будет избавить от страданий смертной плоти.

Приступ, тем временем, прошел, и Эрнест сидел, привалившись к вампиру и пытаясь отдышаться. Дыхание выходило ужасно хриплым. Но сквозь хрипы Интар различил довольно четкое:

– Надеюсь, я тебе не отвратителен.

– Глупости! – Интар поцеловал покрытый испариной лоб. – Я видел вещи куда как хуже. А ты просто болен. К тому же теперь я могу тебе помочь.

– Когда?

– Завтра на закате и начнем. До этого я должен тебе еще кое-что рассказать.

– Что же?

– Может, тебе лучше отдохнуть после приступа?

– Лучше расскажи, пока не начался новый.

– Ладно. Дело в том, что первые сто-двести лет я буду отвечать за тебя перед своим народом. Ведь сначала ты точно неразумный младенец. И ты должен будешь мне подчиняться.

– И только? – слабо усмехнулся Эрнест. – Я согласен и на большее.

Интар решил не развивать эту тему, начав рассказывать об особенностях вампирской физиологии. Ведь вполне вероятно, что после обращения влюбленность юноши трансформируется просто в вариант «сыновних» чувств к своему создателю. Так случалось довольно часто. А что до собственной симпатии к Эрнесту – так это ведь не любовь.

Глава 31. В новую жизнь на грань разрыва.

Парень стоически перенес ожидание до назначенного часа. Возможно, болезнь научила его смирению. По настоянию вампира он вымылся, побрился. В общем, привел себя в полный порядок, словно собрался в последний путь, к вящему недоумению слуг. Разглядывая себя в зеркало, Эрнест с усмешкой заметил:

– Хоть в гроб, хоть на брачное ложе.

– Ну, что-то среднее, – кивнул Интар, собственноручно заплетая волосы юноши в косу. – Может, поешь?

– Последний ужин?

– Что-то вроде. Больше ты не сможешь… воспринимать твердую пищу.

– Я и сейчас уже не могу. Слишком больно, – тихо возразил Эрнест. – Так что можно без этого?

– Конечно, – ответил Интар, подумав, что горло юноши, должно быть, все истерзано кашлем.

– Спасибо.

– Да не за что. Я не собираюсь заставлять тебя делать что-либо против твоего желания, если только ради твоей же безопасности.

Эрнест ничего не сказал, но взгляд его был полон благодарности. Даже как-то не по себе становилось, поэтому Интар сказал:

– Пойдем лучше в спальню.

– Зачем?

– Там будет удобнее и, надеюсь, никто не побеспокоит.

– Слуги и так стараются лишний раз ко мне не обращаться. Так что вряд ли они станут ломиться в закрытую дверь.

– Я тоже так думаю, – кивнул вампир, подталкивая юношу к дверям.

И все-таки, когда они вошли в спальню, Интар запер двери, прокомментировав:

– Для надежности.

– Хорошо, – ответил Эрнест, передернув плечами и уставившись в окно. Там неумолимо догорал день. Вот последний солнечный лучик скрылся за крышами домов.