Плащаница колдуна - Грановский Антон

Странно…

Сигарета – как резиновая, и кофе безвкусный. Видимо, это все из-за похмелья. Глеб затушил окурок в пластиковой пепельнице с надписью «Курiння викликае iмпотенцiю», которую Катька стащила из какой-то киевской гостиницы, повернулся и вышел в коридор.

В кабинет к Туруку он ввалился без стука.

– Вызывали, Иван Кузьмич?

Турук оторвался от просмотра верстки и глянул на Глеба поверх очков:

– Явился?

– Угу.

– Ну, проходи.

Глеб прикрыл за собой дверь, прошел в кабинет и рухнул в красное кожаное кресло. Несколько секунд Турук молча разглядывал его, затем насмешливо произнес:

– Красавец. А теперь объясни мне, бога ради, какого черта ты делаешь в Москве?

Глеб недоуменно приподнял бровь:

– А где я должен быть?

– В командировке! – рявкнул вдруг редактор. – В Гиблом месте! Я послал тебя туда вчера!

– Ах, да.

Глеб поморщился. «Черт, совсем забыл про эту дурацкую командировку».

– Почему ты не выехал, Орлов?

Глеб понял, что банально проспал, но признаваться в этом редактору не собирался.

– Видите ли, Иван Кузьмич… Дело в том, что я вчера…

– Черт меня дернул поручить это дело тебе, Орлов!

Глеб невинно сморгнул и с примирительной улыбкой проговорил:

– Иван Кузьмич, не убивайтесь вы так. Не поехал сегодня – поеду завтра. Один день ничего не решает.

– Никакого «завтра» не будет, – прорычал Турук. – Не будет, потому что ты уволен!

– Что?

– Ты уволен! – рявкнул редактор. – Собирай свои манатки и выметайся из редакции.

Глеб нахмурился. Обдумал слова Турука и покачал головой:

– Вы не можете меня уволить. Читателям нравятся мои тексты.

– У читателей короткая память, – холодно возразил Турук. – Сегодня они балдеют от твоих текстов, в завтра будут балдеть от статей Кати Корольковой. А твое имя забудут. Навсегда.

Глеб не мог не признать правоту редактора. А потому сменил тон и заискивающе проговорил:

– Иван Кузьмич, я думаю, что нам не стоит…

Взгляд Глеба упал на бутылку коньяка, стоявшую на стеллаже. «Кутузов»… Двадцать пять лет выдержки… Сам Турук не пьет, а коньяк держит для гостей. Так-так…

Что-то такое замерцало в памяти Глеба. Коньяк «Кутузов», ночь, всполохи костра… Нельзя рубить деревья. Большой грех. Сорни-Най мстить будет.

Потом – дождь, ветер, гроза… Крики Бахтияра. Стоп! Кто такой этот Бахтияр? И тут в голове у Глеба что-то щелкнуло.

– Осьмий! – хрипло воскликнул он и испуганно огляделся по сторонам. – Какого черта! Что происходит?

Широкая физиономия редактора Турука побагровела.

– Орлов, что ты себе позволяешь?

Глеб вскочил со стула, постоял несколько секунд, словно был не в себе, и снова сел.

– Чертов шулер! – рявкнул он вдруг. – Ты сказал, что я ничего не запомню! Ты – чертов фальшивый бог!

В глазах у Глеба потемнело, и ему показалось, что он слышит голос:

– Васька Ольха – Темный ходок. Громол – призрак. Я – фальшивый бог. Гиблое место сыграло со всеми нами странную шутку, верно? А что оно сделало с тобой, Первоход? Об этом ты не задумывался?

Глеб вздрогнул и поднял взгляд на Турука. Пелена перед глазами рассеялась. Турук стоял рядом со стулом и тряс его за плечо:

– Орлов! Орлов, что с тобой? Тебе плохо?

Глеб посмотрел на Турука мутным взглядом.

– Я что, уснул? Это из-за похмелья. Простите, Иван Кузьмич, я вчера немного…

Толстое лицо редактора пошло красными пятнами. Он убрал руку с плеча Глеба и сухо проговорил:

– Собирай вещи. И чтобы через двадцать минут духу твоего в редакции не было.

По поводу своего увольнения Глеб особо не парился. Работа не волк, в лес не убежит. Хорошие журналисты и райтеры нужны всем.

Пару часов спустя он уже сидел в маленьком, но жутко дорогом и пафосном ресторанчике в компании поп-певицы Алины Полях.

За столом, кроме Алины и Глеба, расположились друзья и приятели певицы. Глеб в их разговоре почти не участвовал. Он лишь сидел, слушал болтовню своих новых знакомых и беспрестанно курил, вытягивая из пачки сигарету за сигаретой.

Кончилось тем, что один из приятелей Алины, длинноволосый, ухоженный, благоухающий, как райская клумба, парень повернулся к нему и полюбопытствовал:

– Молодой человек, а вы, собственно, кто?

Глеб открыл рот, чтобы ответить, но Алина сделала это за него.

– Глеб – журналист из модного издания, – сказала она.

– А-а, – протянул длинноволосый и тут же потерял к Глебу интерес.

– Ну, короче, – продолжил он прерванный рассказ. – Подхожу я такой к ней и говорю: сумочка-то, поди, из крокодиловой кожи? А она мне: «Да. И, судя по цене, этот крокодил пользовался только самыми дорогими средствами по уходу за кожей!»

Сидевшие за столом засмеялись. Глеб тоже растянул губы в улыбку, хотя шутка не показалась ему такой уж смешной.

– А я всю субботу прошлялась по магазинам, – сообщила, отсмеявшись, одна из подружек Алины, худенькая блондинка с толстыми губами. – Прикупила себе пару тряпок от «Донны Каран» и сапожки от «Маноло Бланик». Мой благоверный выложил за них две штуки «зелени», а я до сих пор не знаю – буду их носить или нет.

– А я своему олуху прямо сказала: «мерс» е-класса уже не модно, – подхватила вторая подруга, морщинистая, загорелая брюнетка с лицом юной старушки. – На таких нынче разъезжают только лохи. А он мне: «Да какая на фиг разница?» Два месяца пришлось уговаривать этого дурака, пока он согласился купить «Бентли».

– А какая «Бентли»? – уточнила Алина.

– Не знаю. Зелененькая такая.

– А я тут на спектакль попал… – посмеиваясь, заговорил длинноволосый парень. – Этого, как его… Забыл фамилию, но режиссер модный, про него нынче все журналы пишут. Так там у него на сцене актрисы с голыми сиськами бегают. Прикиньте! Мы с Сержем сразу выпали в осадок. Вот это жесть!

– Точно! – подтвердила Алина. – И на стриптиз ходить не надо!

Алина и ее друзья хохотали.

– А ты когда последний раз в «Пушкине» была? – спросила у брюнетки блондинка.

– Давно. Неделю, наверно, назад. А что?

– У них там шеф-повар сменился. Цены в менюшке сразу на четверть подскочили, хотя блюда почти все те же. Кошмар! Слушайте, а давайте завтра вечером туда завалимся, а?

Брюнетка покачала головой:

– Прости, Мариш, у меня весь день расписан. С утра фитнес-клуб, потом – массаж, потом – салон красоты. А вечером своего йоркшира подстричь собралась. Мастер ждать не будет. Майкл, может, ты сходишь?

Длинноволосый вздохнул:

– Нет, не могу. У меня типа деловая встреча. Уже столик в «Комме» заказал. А потом его в сауну повезу, он, гад, сауну любит.

– Важный клиент?

– Еще какой. Наши перед ним такую презентуху развернуть собираются, что мама не горюй. Ты, Надюш, Сержа Переверзева позови. Он в последнее время скучный.