Ночные маски - Сальваторе Роберт

Появилось небольшое облачко, паря и переливаясь в воздухе, мгновением позже мощный поток воды низвергся оттуда, заполнив впадину. Прежде чем Даника перестала смеяться, водоем уже принял первоначальный вид, став точно таким же, каким был вначале.

– Ты находишь это смешным? – спросил Кэддерли, прищурив серые глаза и прижав кулаки к груди, являя собой карикатуру на оскорбленную гордость.

– Я нахожу смешным тебя, – ответила Даника, и выражение лица Кэддерли показывало, что он и вправду сильно задет.

– Твое совершенство никуда от тебя не делось, – объяснила Даника. – Оно больше, чем многие люди смогут когда-нибудь себе представить. А ты все еще преисполнен сомнений! Бедный маг, измученный проклятыми вопросами, порожденными собственной образованностью!

Кэддерли посмотрел на водоем, который он волшебным образом опустошил и наполнил снова, и засмеялся от очевидной нелепости происходящего. Девушка взяла его за руку и отвела на опушку посреди мыса. Волшебник собрался уже идти дальше, вниз по другой узкой тропке и обратно к еще более дикому берегу, но спутница, крепко держа его, встала как вкопанная, заставив его обернуться.

Они остались наедине с ветром и солнцем, и весь мир вокруг казался спокойным и умиротворяющим. Даника заговорщически улыбнулась, и ее миндалевидные глаза ясно объяснили Кэддерли, что время возвращаться еще не пришло.

Уже смеркалось, когда Кэддерли и Даника, наконец, вернулись в гостиницу. Далеко внизу Озерной улицы за их перемещением следил Айвен. У дворфа сразу отлегло от сердца: возвращение волшебника с девушкой сказало ему, что его подозрения безосновательны и он ведет себя глупо, как машущая крыльями наседка.

Но можно ли считать простым совпадением, что в конце улицы напротив гостиницы вдруг появился грузный оборванец и уставился на парочку с ничуть не меньшим интересом? Айвен почувствовал, что человек собирается преследовать тех двоих, и начал медленно подниматься по направлению к нему. Дворф не захватил с собой свой большой топор: ему казалось, что не стоит привлекать к себе внимание, разгуливая по городским улицам столь явно вооруженным. Но зато он носил шлем, увенчанный рогами оленя. Айвён решил, что если попрошайка сделает в сторону Кэддерли хотя бы шаг, то получит хорошую трепку.

Волшебник и Даника зашли в гостиницу, и бродяга осторожно прижался к стене. Айвен остановился, смутившись и чувствуя себя одураченным. Он смотрел по сторонам, будто ожидая, что все вокруг начнут со смехом показывать пальцами, но, судя по всему, никто не находил в его нелепых движениях ничего странного.

– Глупый дворф, – пробормотал он. – Из-за чего ты так беспокоишься? Это всего лишь бедняк, ждущий какого-нибудь подаяния.

Оглянувшись назад на аллею, Айвен недоуменно встал и заскреб свою рыжую бороду. Попрошайка куда-то скрылся из виду.

Даника хихикнула, но Кэддерли совсем не смеялся, когда раздался стук в дверь – в совершенно неподходящий момент.

– Иди узнай, в чем там дело, – прошептала Даника. – Это, возможно, сын хозяина, из-за которого ты переживаешь весь день.

– Не хочу никуда идти, – ответил Кэддерли, капризничая, как ребенок.

Это заставило Данику вновь рассмеяться и закутаться по самую шею в простыни. Сопровождая каждое движение тяжкими вздохами, Кэддерли заставил себя встать с постели и подошел к двери, накинув халат.

– Руфо? – удивился он, когда дверь со скрипом отворилась.

Коридор скрывался во тьме: судя по всему, свечи в большом канделябре над лестницей никто не удосужился заменить. Только огонь из каминного зала позволял как-то различать очертания предметов. Тем не менее, Кэддерли ни с чем не мог спутать долговязый силуэт Кьеркана.

– Приветствую тебя, – ответил верзила. – И прошу прощения за беспокойство.

Кэддерли покраснел до корней волос, и его собеседник получил большое удовольствие, видя, как волшебник смутился.

– Что случилось?

– Тебя вызывают в каминный зал, – объяснил Руфо, – и чем скорее, тем лучше.

– Ну уж нет.

Ответ казался простым, и Кэддерли повернулся, чтобы закрыть дверь, но Руфо просунул ногу в проем, не дав ему это сделать.

– Скоро должен прибыть жрец-наставник Эйвери с целой толпой служителей высшего ранга из храма Илматера, – соврал Руфо, прекрасно зная, что Эйвери безмятежно храпит в своей комнате.

Кэддерли оглянулся через плечо на балконную дверь, на черноту ночи, и спросил, который час.